Пришел, увидел, соблазнил

Вечером, около семи, когда Вадим глупо пялился в телевизор и лихорадочно придумывал, как бы вытянуть из своего номера Лину, она ворвалась к нему сама и сразу же на него набросилась с жуткими упреками:

– Ка-а-а-ак?! Ты еще не одет?! Это просто непостижимо! Нас через два часа ждут на юбилей, а он развалился на диване и даже не думает, что мы подарим юбиляру!

– Лина! Ты чего – в самом деле на юбилей собралась? – растерялся Вадим.

– В самом деле! И ты тоже! – упирала она руки в бока и нервно притоптывала сапожком. Сегодня она снова выглядела как королева.

– А почему ты мне ничего не сказала?

– А что я, по-твоему, делаю? – всерьез удивилась она. – Я уже битых... пять минут объясняю тебе, что нас пригласил на юбилей Жабкин Матвей Максимович! А мы ему еще и подарка не придумали!

– Жабкин... фамилия какая-то неприятная... пупырчатая, – сквасился Вадим. – Может, не пойдем?

– Да ты с ума сошел! Он, между прочим, дирижер духового оркестра! Немедленно собирайся! Старичку восемьдесят, и он хочет меня видеть!

– А я-то...

– И тебя тоже! Собирайся!

Они ходили по магазинам, Лина восторженно кидалась к любой вещице, но с таким же восторгом все отвергала:

– Боже! Вадим! Ты посмотри! Какое замечательное чучело! – искрилась она глазами.

– Линочка, это не чучело, это человеческий скелет, – тихонько поправлял ее Вадим. – И вообще, я не понимаю, зачем мы пришли в магазин школьных пособий?

– Ты не прав! Здесь можно купить совершенно необыкновенную вещь, совершенно! – таращилась она, а потом тихонько переспрашивала: – А ты думаешь, он серьезно обидится, если мы подарим ему скелет?

– Вообще, я не знаю, как у него с юмором, – неопределенно пожимал плечами Вадим и добавлял: – Но... это ж какой надо отрастить юмор, чтобы обрадоваться скелету? Нет, Линочка, мы это не берем.

– Замечательно! Конечно же, мы это не берем! Мы берем вот это! Это вещь совершенно изумительная! У него на столе нет такой статуэтки.

– Это не статуэтка, это глобус. Но зачем он ему?

– Тогда я вообще не понимаю... для чего ты меня сюда затащил?

В другом магазине эмоций было не меньше:

– Вадик! Ему просто необходимо подарить двухместную палатку!

– У него дачи нет?

– Есть, у него такой дом!

– А палатка ему зачем? Думаешь, он в восемьдесят лет потащится покорять тайгу?

В конце концов они сошлись на том, что старичку вовсе даже будет неплохо подарить роскошное плетеное кресло.

– А он не подумает, что это намек на его возраст? – с опаской спросил Вадим.

– Конечно, подумает! – беспечно тряхнула головой Лина. – Но только что ему дарить? Ему что ни подари – все намек получается: скелет его не устроит, глобус не нужен, палатка тоже по возрасту не подходит, что теперь нам – вообще не идти на праздник?

– Ой, Лина, а я бы и вообще не пошел, сидел бы с тобой тихонько в номере и...

– ...чистил картошку, да? – прищурилась Лина. – Даже не думай, нам пора выходить в свет!

И они вышли. «Свет» состоял из пятидесяти человек довольно солидного возраста, среди которых Лина и Вадим были едва ли не самыми юными. Чопорные старушки в древнем бархате, чинные старички с блестящими залысинами смерили их довольно придирчивыми взглядами, но Лина так лучезарно улыбалась мужчинам, а Вадим настолько пылко прикладывался к сморщенным ручкам, что пара в конце концов была принята благосклонно.

Вечер порадовал скудным ужином, зато весьма продолжительным концертом, который юбиляр давал для гостей лично. Виновник торжества надолго устроился в центре зала и вовсю размахивал руками и головой, то есть дирижировал, а духовой оркестр старался вовсю – сегодня их слушали особенные товарищи... у некоторых к ушку были присобачены слуховые аппаратики, поэтому приходилось играть так, чтобы слышали даже глухие.

В конце концов, едва живого Жабкина насильно стащили с пьедестала, именинник никак не хотел покидать рабочего места, но слушатели уже оглохли от барабанов окончательно и больше терпеть не желали.

Лина не отпускала от себя Вадима ни на шаг, потому что как-то уж очень хищно поглядывали на молодого мужчину бархатные старушки.

– Ты куда это уставился? – прищуривалась она и поворачивала его голову к себе. – Не смей туда смотреть, там Геральдина Андрияновна! Она давненько тебя через монокль разглядывает! Даже не поворачивайся к ней!

– Лина, да ты с ума сошла! – удивлялся ее ревности Вадим. – Она же ровесница моему дедушке!

– Гораздо старше, мой друг, гораздо старше! – поправляла его Лина и тут же добавляла: – Зато она владелица художественного салона! И, как мелют злые языки, у нее очень часто можно найти ценные подлинники!

– Ну я же не разбираюсь в этих ваших картинах! И подлинник у нее покупать не буду.

– Глупенький! Это говорит о том, что у бабушки просто денежные залежи! Так что не смей на нее оборачиваться!

– Ах во-о-о-от оно что-о-о-о... – шутливо пучил глаза Вадим и старательно вертел головой в поисках драгоценной старушки.

– Не смей вертеть башкой! – визжала Лина и насильно поворачивала его голову к себе.

Когда духовой оркестр выдохся, а их дирижера благополучно оттащили к столику, в зале включили классику.