Пришелец

Президентская ложа, священная ячейка матки - увы, молодому человеку припомнился мир термитов - приковала и его взгляд. Шестигранная ложа, надо полагать, изготовленная из пуленепробиваемого стекла, увешанная венками в национальных тонах, и впрямь воспринималась как алтарь, ради защиты которого все, в том числе он сам, готовы пожертвовать собой. Ибо в чем же еще заключается для народа смысл жизни?! Да и нам приятно видеть молодого человека, подхватившего всеобщие крики "ура!", разумеется, в свойственной ему несколько умеренной манере.

Затем зрителям продемонстрировали наш оборонительный потенциал. Правда, в весьма скромном объеме, поскольку сегодня не годовщина вооруженных сил, а всеобщее народное торжество. И все же грозное оружие действует завораживающе. Пусть враги не тешатся мыслью, будто мы не в состоянии себя защитить! При первой необходимости сигарообразные ракеты устремятся туда, куда следует, и поразят то, что надо. Хотя, конечно, мы надеемся, что рано или поздно мир и гармония восторжествуют на земле. Не бывать войне-пожару! Наш народ принципиально выступает за уничтожение оружия, но мы не можем пойти на это в одностороннем порядке из-за коварства соседей. И до тех пор, пока они не отнесутся серьезно к нашему призыву, укрепление оборонной мощи государства приобретает жизненно важное значение. Мы бдительно стоим на страже, даже намечаем создать оборонительную сеть, сквозь которую не прорвется ни один вражеский носитель смерти. И для того, чтобы система "космической обороны" была создана скорее, мы готовы подтянуть ремни.

А все-таки молодой человек ощутил некоторое облегчение, когда смертоносная техника покинула стадион, чтобы, как подобает верным сторожевым псам, залечь в укрытиях и чутко дремать там, приглядывая одним глазом.

И вот на газон высыпают спортсмены. Показательные выступления начинаются со сложнейших акробатических номеров, самым неожиданным и чудесным образом возникают священные символы нашего государства вперемежку с прелестными цветочными композициями - приметами весны, поскольку сегодня держава и весна почти синонимы.

Затем на футбольное поле выбегают юноши в стилизованных спецовках, неся с собой реквизит, соответствующий некоторым трудовым процессам. Они разбиваются на группы, наверняка задавшись определенной целью. Похоже, сейчас живыми буквами будут начертаны какие-то слова, какой-то лозунг или пожелание.

Первая группа уже составляет великое имя, к МОНО прибавляется Ц, а следом и все остальные буквы. Вторая группа, она поменьше, образует слово МНОГИЕ. Ага, пожелаем и мы Моноцетти многие... Но что? Что именно желаем мы главе государства? В завершающем ряду вроде бы случилась заминка. Неужто чего-то недостает?

В сердце молодого человека закрадывается холодок. Не имеет ли место нелепая, ужасающая, а может быть, даже спровоцированная осечка: кажется, должно получиться слово ANOS, что означает "лета". Если А и S почти выписались, если О более или менее узнаваемо, хотя и не совсем округлилось, то с буквой N просто катастрофа. Над этим N отсутствует знак тильда, напоминающий волнообразную капустную сечку, знак, который смягчает согласную, придавая ей носовое звучание.

Только чего ради обращать внимание на какой-то пустяковый диакритический значок? - может кое-кто спросить. Что от него зависит? А вот зависит, да еще как!

В своем рассказе - который мы, пожалуй, могли бы назвать сказкой, кошмарной сказкой для взрослых, - мы не обозначили страну, где происходят все эти события, наводящие на грустные размышления. Не станем делать этого и сейчас, хотя словечко ANOS по крайней мере выдает государственный язык; к счастью, испанский довольно широко распространился по планете.

Однако вернемся к тильде. Из-за отсутствия этой капустной сечки на траве получилось существительное в именительном падеже, по крайней мере известное медикам, а впрочем, не только им. ANOS - не что иное, как окончание нашего пищеварительного тракта. Прямая кишка...

На стадионе ждут, во что все это выльется. По счастью, в большинстве своем народ не уразумел ужасной, безобразной оплошности. Положение еще можно исправить.

И тут наш молодой человек вскакивает со скамьи.

Вот бросился он к чаше стадиона - смертельно бледный, но преисполненный высокой решимости. На счастье, бежать недалеко: если помните, он сидел в секторе для привилегированных. Да кто же этот сумасшедший? - вероятно, подумали на трибунах. Двое полицейских попытались его задержать, но он, невзирая на смертельную опасность, оттолкнул их. Теперь все взоры обратились к нему, и это хорошо, потому что он отвлек внимание от неправильно сложившегося слова.

Он подбегает к той группе юношей, в чью задачу входило изобразить дополнение, уточнить то, что мы так учтиво желаем дорогому Моноцетти.