Пришельцы

«Свободен, наконец-то. Осталось теперь решить с Котом, который организовал это событие. Тут много хуже, Кот утверждает, что он ни при чём, а вот я должен ему ещё один поход, как минимум за оскорбительное подозрение, ещё должен после этого указать места добычи, то есть всё отдать», ‒ с такими мыслями Геннадий шёл к съёмной квартире. Под ногами хрустел снег, в воздухе медленно кружились пушистые снежинки, ветер стих, и на душе было спокойно ‒ проблемы незаметно ушли на задний план.

Последние дни после нападения Зосимович через мессенджеры регулярно выходил на Кота, по нескольку раз в неделю оставлял ему голосовые сообщения, но попытки договориться на другие условия жёстко пресекались угрозами расправы над всеми родственниками. Угрозы передавались ему обычно на улице незнакомыми людьми, например, невзрачный мужичек, случайно толкнув плечом в магазине, произносил:

‒ Привет от Кота. Не пиши и не болтай всякий бред, хочешь что передать ‒ пиши: «Ищу встречи». Мы тебя сами найдём, всё и обсудим. Если пойдёшь в отказ, учти, у тебя дети, внуки.

Встреч было много, итог один – должен, и чем больше встреч, тем больше долг.

«Поеду, сегодня, край завтра в село к Вилу, там всё расскажу, вместе решим, что делать, ‒ возникшая внезапно, как вспышка мысль, придала уверенности и сил. ‒ Вдвоём попали в переплёт ‒ вдвоём и выбираться, ‒ убеждал себя Геннадий».

Утренний мороз лёг изморозью на старом деревянном окне в съёмной квартире. События последних месяцев вынудили съехать от сына и снять однушку на первом этаже старой пятиэтажке-брежневке. Геннадий сел на скрипучую кровать, накрывшись с головой одеялом, нега не выпускала его своих объятий. Собрав остатки воли, он встал и, шаркая тапочками, Зосимович подошёл к окну. На улице дул сильный ветер, редкие прохожие, подняв воротники и капюшоны, уворачивались от колкого снега, летящего в лицо. «Ладно, ‒ сказал он себе, ‒ поеду».

Через час старенький «Ниссан», отогретый паяльной лампой, покатил по улице. Промёрзший водитель, яростно подпевая орущему радио, направлял машину в сторону выезда из города туда, где, казалось, и зародился холодный фронт, накрывший всё вокруг. Вот и поворот с трассы, на удивление, дорога к селу в приличном состоянии. Редкие снежные перемёты легко преодолевались накатом.

Темнело, вдали уже виднелись жёлтые огни, ветер и снег стихли, но стало ещё более морозно. Поставив машину около дома Вила, Зосимович решил зайти в гости к Уру и Зию. Когда гость открыл дверь из сеней в дом, в глаза ударил слегка помигивающий свет, а в нос ‒ запах кислой капусты. Посреди главной комнаты-столовой за общим столом сидели односельчане. После городских жителей эти казались мощными атлетами, все, включая женщин, по последней моде Красной репы, стрижены под ноль, одеты в заказанную Михалычем мужскую армейскую форму.

‒ Здорово, как оно? ‒ раздеваясь, спросил Геннадий.

‒ Садитесь, есть картошка будем, ‒ встав из-за стола, ответил Умар, радостно оскалившись.

‒ У нас работы очень много: тут и снег чистить, и комбайны учи, и писать учи, одеваться как и то ‒ учи, ‒ подняв над головой ложку, ответил Зий.

Все сидящие, включая детей, начали высказываться, сочетая русские слова и непонятный свистящий язык. Звук, заполнивший столовую, заглушил работающий невдалеке старый дизель-генератор.

‒ Что случилось, поели уже? ‒ в комнате появился Вил.

Все встали и начали кивать Михалычу головами, показывая на свободное в центре стола место.

‒ Я по делу. Манька, ты сегодня козу доила? ‒ Вил упёрся взглядом в нависшую над ним фигуру женщины.

‒ Я… это… старалась, ужо месяц старалась как день изо дня… вот, ‒ прерывая слова свистом, виновато шептала Манька.

‒ Короче, молодец, завтра выделяю твоей семье, ну вот… ‒ Вил достал из-за пазухи батон копчёной колбасы.

‒ Генка, пошли ко мне, вижу, приехал не просто так, а заходить не хочешь, ‒ Михалыч сжал руку брата в рукопожатии и, не ослабляя хватку, потянул за собой на выход.

‒ Ну, пошли, ‒ вздохнув, Зосимович виновато понурил голову и нехотя побрёл в избу Вила.

Разговор не клеился, каждый не начинал тему про Кота и новый поход. Вил рассказывал о дочери и успехах селян в освоении новых навыков, о том, что на следующий год решил строить свои клуб и школу. Геннадий мрачно прерывал позитивные рассказы вздохами и репликами.

‒ Ну да, тебя-то в ментовку не таскали, денег не отбирали.

‒ Да ладно, сходим ещё раз, всё нормально, ‒ без энтузиазма отвлекался Вил от своего рассказа.

‒ Тут всё хуже. Мне пришлось идти на сделку с Котом, ‒ наконец выпалил Зосимович.

Вил замолчал, нахмурился и приготовился слушать, что же ещё натворил его брат.

‒ Я пообещал провести его и его людей на прииск. Вот, ‒ Геннадий с испугом бросил взгляд на Вила. Вил молчал. ‒ Перед этим он сбросит тебе деньги на расчётник, как безотзывную помощь, ну, короче, напишем ему за что, чтоб на налогах не подлететь.

‒ Ну и, дальше? ‒ мрачно произнёс Михалыч.

‒ Вот так как-то… В общем, скинет он ярд, и если сделка пройдет, в смысле, всё покажем, ‒ ещё ярд, ‒ закончил Генка.