Пришельцы

Для того, чтобы читатель вникнул в суть, необходимо нам несколько отвлечься от прямой повествовательной канвы. Сидор Иванович председательствует лишь два года и был избран на должность по собственному желанию. Раньше Ненашев работал в облсельхозуправлении главным агрономом, уматывался выше возможного, поскольку был человеком, что называется, старой школы, то есть донельзя беспокойным, он в итоге наметил себе срочно уйти на пенсию. Планы Сидор Иванович строил притом самые незамысловатые: он хотел купить где-нибудь в таежном сельце или деревне справный домик, зажить с раздумчивой неторопливостью, копаться в огороде и писать нечто вроде мемуаров о прожитом. Биографию этот человек имел нерядовую: комсомольцем участвовал в колхозном строительстве, гонялся по тайге за бандитами, воевал под Сталинградом и брал Берлин, заочно окончил институт, потом и аспирантуру, намечал заняться . наукой, но, будучи дисциплинированным коммунистом, неизменно оказывался там, куда посылала партия. Потом грянула усталость, заныли старые раны, решено было купить, как уже поминалось, домишко на закраине и зажить примерно так, как жил батюшка Толстой Лев Николаевич - мыслить и работать по крестьянству. Было присмотрено село Покровское, где располагались земли колхоза "Промысловик", как место, во всех отношениях подходящее - глухомань, рыбалка, охота, чистый воздух. Сидор Иванович нацелился, значит, на Покровку и зачастил туда в командировки сперва с целью отдохнуть и развеяться, потом уж и по делу: ему не нравилось, как ведет хозяйство молодой специалист Владимир Толоконников, парень сырой и равнодушный. Этот агроном, этот рохля, способен был лишь разводить руками с выражением полной беспомощности или же говорил, пришлепывая мокрыми губами: "Ето нам до фени." Однажды во время утреннего рапорта Ненашев, разгневанный вялостью Толоконникова, заявил вдруг:

- А ну-ка, освободи кресло!

- Зачем это - освободить?

- Я в него сяду и проведу планерку.

- Может, вы в моем кресле останетесь насовсем?

- Если народ того пожелает, то и останусь.. Только не в твоем кресле, разгильдяй, а в своем.

Слово не воробей, вылетело - не поймаешь: колхозники тотчас же после заявления Ненашева, сделанного, конечно же, вгорячах, ходатайствовали перед высокими инстанциями, просили в председатели "товарища из облсельхозуправления". После затяжных переговоров и объяснений с начальством Сидор Иванович все-таки возглавил "Промысловик" и повел дела с толком. Он частенько вспоминает о том, как напросился на должность, и, спустя время, на раскаивается, что на закате жизни попал в самую круговерть. Это тебе не бумагами шелестеть в канцелярии, тут уж крутись, иначе ничего путного не получится. Планы колхоз вытягивал, хозяйство мало-мальски налаживалось, однако, Ненашев глядел далеко вперед и хотел создать строго и научно обоснованную перспективу, близкую и самую далекую, какой не имел ни один колхоз не только в области, но и - бери выше - Союза. На меньшее этот человек был не согласен. И вот вчера вечером, выслушав сногсшибательную историю, Сидор Иванович перво-наперво прикинул: "Какой интеллект спит, какая сила пропадает! Помогли бы, чем дрыхнуть-то!"

...Выпал тот час затишья, когда председатель никому не требовался: молчали телефоны, пуста была сельская улица, над таежными далями висело голубое небо и предвечернее солнце напоминало сургучную печать - оно потемнело от натуги, умерило свой пыл. Сидор Иванович все не мог, как ни пытался, оторваться от раздумий о пришельцах, его по-прежнему терзали сомнения: "Этого не может быть, но ить чем черт не шутит! Хоть бы Гришка подскочил, что ли?"

Суходолов (легок на помине!) растворил дверь кабинета без стука, ввалился, запнувшись о порожек, и сел на стул с краю ряда, выстроенного вдоль стены.

- Здравствуй, Сидор Иванович!

- Что, за тобой разве собаки гнались?

- Торопился.

- Деньги-то получил?

- А как же!

- Мастак.

- Уметь надо!

- Иди-ка поближе, обтолковать кое-что надобно.

3

Председатель с доступной осторожностью, мягко, высказался в том духе, что лишен, признаться, абсолютной веры в то, что Гриша с пятое ,на десятое излагал вчера ночью. Хотелось бы в этой связи все услышать с самого начала, по порядку - для выработки линии. И вообще...

Суходолов вздохнул с облегчением и растеребил шевелюру на голове. Тайна, владельцем которой он стал, распирала, - не давала ему покоя, и вдруг по пути в райбанк (ехал туда на колхозном автобусе) бухгалтер начал сомневаться в том, что была пещера в горе Монашке и был пришелец, немогучего сложения человек с пронзительными красными глазами, и что вообще все было. Закралась коварная мысль:

"А вдруг я больной? Вдруг мне лечиться предпишут!?" Простая эта догадка не давала покоя, как ни странно, до тех пор, пока Ненашев не попросил рассказать о встрече во второй раз и более обстоятельно. Сидор Иванович заметил, что Суходолов плохо помыл сапоги и на линолеуме оставил следы. Заметил и простил такую промашку - исключительно ради важности предстоящей беседы.

- Выкладывай, Григорий. Сколько их там дрыхнет, говоришь?