Пришельцы с небес

— Послушай, ангья, ты просишь нас о небывалой услуге. Ты и сама не знаешь, сколь она велика. Тебе этого не понять. И народу твоему этого никогда не понять, ведь вам только и надо, что гоняться за ветром, растить урожаи, сражаться и кричать. Но кто делает вам острые стальные мечи? Мы, гдемиа! Ваши повелители приходят к нам — и здесь, и в других местах, — покупают свои мечи и уходят, ничего не увидев и не поняв. Но вот ты здесь, так посмотри вокруг, и ты увидишь малую долю наших бесчисленных чудес: огни, которые горят и не гаснут, телегу, которая едет сама собой, машины, которые делают наши одежды, и готовят нам еду, и освежают нам воздух, и служат нам во всем. Знай, что все это превыше твоего разумения. И знай еще вот что: мы, гдемиа, — друзья тех, кого вы называете Повелителями Звезд! Мы приходили с ними в Халлан, в Реохан, в Хул-Оррен — во все ваши замки, помогая им говорить с вами. Владыки, которым вы, гордые ангья, платите дань, — наши друзья. Они оказывают услуги нам, мы оказываем услуги им! А теперь скажи, что значит для нас твоя благодарность?

— На твой вопрос тебе и отвечать, — сказала Семли. — Свой вопрос я задала раньше. Ответь на него, Повелитель.

Некоторое время семеро переговаривались, то вслух, то не открывая рта. Они бросали на нее быстрые взгляды и тут же отводили глаза в сторону, бормотали и снова замолкали. Вокруг них безмолвно росла толпа, постепенно заполнившая всю громадную гудящую пещеру за исключением маленького пятачка в центре; Семли и не заметила, как оказалась окруженной сотнями взлохмаченных черных голов. Ее конь слишком долго сдерживал страх и раздражение, и теперь его била мелкая дрожь, а его широко раскрытые глаза потускнели, как это бывает у крылатых, которых заставляют летать ночью. Она стала поглаживать его теплую мохнатую морду, тихонько приговаривая:

— Ну не надо, ну успокойся… ты у меня смелый, ты у меня сильный… настоящий владыка ветра…

— Ангья, мы отвезем тебя туда, где лежит сокровище. — К ней снова повернулся тот самый белолицый Земляной в железной короне. — Большее не в наших силах. Тебе придется отправиться с нами туда, где лежит ожерелье, и самой потребовать его назад у тех, кто его сторожит. Воздушный зверь должен остаться здесь. Ты отправишься без него.

— Далеко ли нужно ехать, Повелитель?

Его губы растянулись в подобие улыбки.

— Нужно ехать очень далеко, Повелительница. Но дорога займет только ночь — одну долгую ночь.

— Благодарю вас за вашу любезность. Хорошо ли будут смотреть за моим конем в эту ночь? С ним ничего не должно случиться.

— Он будет спать, пока ты не вернешься. Куда больший крылатый конь будет носить тебя, прежде чем ты снова увидишь своего зверя! Ты не хочешь спросить, куда мы тебя отвезем?

— А можно ли выехать поскорее? Я не хотела бы надолго отлучаться из моего дома.

— Поскорее? Можно.

И снова, когда он поднял на нее взгляд, его серые губы широко растянулись.

Семли вряд ли смогла бы потом пересказать все, что происходило в следующие несколько часов, — она ничего не понимала в этой спешке и суете. Вот она держит голову своего коня, пока какой-то Земляной колет его длинной иглой в полосатое бедро. Она едва не закричала, но крылатый только дернулся и тут же уснул. Его унесли несколько Земляных — похоже, им потребовалась вся их храбрость, чтобы прикоснуться к теплой шерсти коня. А вот она видит, как игла вонзается уже в ее руку — возможно, чтобы проверить ее храбрость, подумалось ей; в сон ее вроде бы не клонило, но и в этом потом она сомневалась. Ей снова приходилось садиться в телеги, движущиеся по металлическим брускам, и ехать сквозь все новые и новые железные двери и сводчатые пещеры, а один раз телега пересекла гигантскую пещеру, границы которой терялись во мраке, и весь этот мрак кишел бесчисленными стадами хэрилоров. До нее доносилось их воркование и хриплые крики, а передние огни телеги выхватывали из темноты все новых и новых; потом, когда ее глаза привыкли к резкому свету, она разглядела, что все они бескрылые и слепые. И тогда она зажмурилась. Потом были другие туннели и другие пещеры, новые серые фигуры, каменные лица и громкие надменные голоса, и внезапно все кончилось — ее вывели наружу. Стояла глубокая ночь; Семли с облегчением взглянула на звезды и на единственную луну — маленькую Хелики, восходившую на западе. Но вокруг по-прежнему были Земляные, теперь они повели ее куда-то вверх — в какую-то другую телегу или в пещеру, она так и не поняла куда. Помещение это оказалось совсем небольшим; вокруг, словно зажженные свечи, перемигивались многочисленные огоньки; после простора сырых пещер и пронизанной светом звезд ночи здесь было очень тесно и светло… И вот ее снова колют иглой и говорят, что ей нужно лечь в странное плоское кресло и что ее к нему привяжут — голову, руки и ноги.

— Я не позволю, — сказала Семли.