Пришельцы с небес

— Конечно, несколько лет, — сказал специалист по врасу, которому уже приходилось совершать прыжки от звезды к звезде. — Но это не так уж далеко… Ладно, ни в «Справочнике», ни в «Указателе» нет достаточной информации, чтобы можно было с уверенностью что-либо утверждать. Очевидно, что эти виды не изучены как следует. Может быть, малыши оказывают ей простую любезность. А может, из-за этого проклятого сапфира вот-вот разгорится межвидовая война. Может быть, они исполняют ее желание, потому что считают себя стоящими ниже ее. Или мы просто заблуждаемся и она — их пленница, просто приманка. Как нам судить об этом?.. Кето, ты можешь отдать ей эту вещь?

— Конечно. Вся эта экзотика формально считается только экспонируемой, а не принадлежащей Музею, потому что подобные казусы время от времени случаются. Мы отказываем редко. Мир превыше всего — пока не пришла Война…

— Тогда я сказал бы — отдай его ей.

Кето улыбнулся.

— Это высокая честь, — ответил он.

Отперев витрину, он вынул золотую цепь; потом, смутившись, протянул ее Роканнону, пробормотав:

— Отдай ты.

Так, в первый раз и всего на мгновение, синий драгоценный камень лег на ладонь Роканнона.

Но тогда он не придал этому значения: с пригоршней синего пламени он повернулся к инопланетной красавице. Она не протянула руки, чтобы взять ожерелье, а просто наклонила голову, и украшение, скользнув по ее волосам, оказалось на ней. Словно горящий фитиль, оно разбрызгивало искры с золотисто-коричневой шеи. Когда женщина снова подняла глаза, ее лицо выражало столько гордости, восторга и благодарности, что Роканнон застыл, потеряв дар речи, а маленький хранитель торопливо забормотал на своем языке:

— Рады были вам помочь, очень рады…

Она величаво раскланялась с ними, потом, повернувшись, кивнула своим малорослым спутникам (или тюремщикам?) и, закутавшись в потертый синий плащ, вышла из длинного зала и скрылась из виду. Кето и Роканнон остались на месте, глядя ей вслед.

— У меня такое чувство… — начал было Роканнон.

— Что? — после долгой паузы переспросил Кето охрип-_шим голосом.

— У меня такое чувство… иногда мне кажется, будто я… когда встречаю этих людей — из миров, о которых мы знаем так мало, иногда… Будто я случайно коснулся краешка легенды, а может быть, трагического мифа, которого сам не понимаю…

— Да-да, — сказал, хранитель и откашлялся. — Интересно… Интересно, а как ее зовут…

Семли Прекрасная, Семли Золотая, Семли-с-Ожерельем. Перед ее волей склонились и Земляные, и даже сами Повелители Звезд в том ужасном месте, куда Земляные ее перенесли, в городе на краю ночи. Они поклонились ей и вернули ее сокровище, лежавшее среди их собственных, вернули с радостью.

Но она все еще не могла отделаться от тягостного чувства, охватившего ее в пещерах, где каменные своды давят на голову, где не понимаешь, кто с тобой говорит и что с тобой делают, где стоит гул голосов, а серые руки тянутся к тебе… Нет, хватит! Она заплатила за ожерелье — и все. Теперь оно принадлежит ей. Цена уплачена, все позади.

Ее крылатый конь выполз из какого-то ящика, его глаза все еще слипались, бока заиндевели, и когда они покинули подземелья гдемиа, он поначалу никак не мог взлететь. Но теперь, похоже, он пришел в себя и, поймав попутный южный ветер, мчался по ясному небу к Халлану.

— Скорее, скорее, — подгоняла она его; с каждым порывом ветра тьма, затопившая ее память, отступала, и она смеялась все громче. — Хочу увидеть Дурхала. Скорее, скорее…

Смеркалось, когда к вечеру второго дня их стремительный полет завершился в Халлане. Крылатый пронесся над лестницей в тысячу ступеней, миновал Мост-Над-Бездной, под которым лесистый склон обрывался на тысячу футов вниз, и теперь подземелья гдемиа казались ей прошлогодним ночным кошмаром. В золотистом вечернем свете она слезла с коня во Дворе Полетов и поднялась по последним ступеням лестницы — между высеченными из камня фигурами героев и двумя стражниками, которые поклонились ей, не отводя глаз от прекрасной вещи, сверкающей на ее шее.

Сразу у входа в Зал она остановила проходившую мимо девушку, очень красивую и похожую на Дурхала — возможно, близкую родственницу, хотя ее имени вспомнить Семли так и не смогла.

— Ты знаешь меня, девушка? Я Семли, жена Дурхала. Не могла бы ты сказать Повелительнице Дуроссе, что я вернулась?

Она боялась идти дальше — боялась встретиться с Дурхалом наедине и поэтому хотела заручиться поддержкой Дуроссы.

Девушка с изумленным лицом пристально посмотрела на нее, потом прошептала: «Да, Повелительница» — и бросилась в сторону Башни.

Семли осталась ждать в зале с осыпающейся позолотой. Никто не приходил — быть может, они все сейчас сидят за столом? Тишина стала ее тревожить. Подождав еще, Сем-ли направилась было к лестнице, ведущей в Башню. Но по каменному полу уже спешила навстречу ей какая-то старуха и, рыдая, протягивала к ней руки:

— О, Семли, Семли!

Она никогда раньше не видела этой седой женщины и испуганно отпрянула:

— Повелительница, кто вы?

— Я Дуросса, Семли.