Пришествие Баллоков (ЛП)

Откуда Джин взял идею о космических путешествиях на луче света? Как я уже говорил, отец был астрономом и живо интересовался атомной физикой и космологией. Из моих бесед с профессионалами в этих областях я сделал вывод, что такой способ путешествий крайне сомнителен. То же касается и теорий, что скорость света зависит от времени, а Вселенная гибнет и возрождается в бесконечном цикле. Предположение отца о том, что «недостающая масса» — это форма гравитационной энергии, тоже не нашло поддержки в научном сообществе. Как сказал бы прот — если бы не был выдумкой — «это не так уж важно». Над многими учёными, совершившими великие открытия, насмехались их коллеги по цеху. Человеческий разум сопротивляется всему, что кажется новым и незнакомым. Как только мы сформируем привычную картину мира, нам крайне неприятно менять образ жизни и ход мыслей. По этой причине — как считает отец — мы не сильно эволюционировали за последние сто тысяч лет. Мы родились убийцами — говорил он — и закончим нашу эру, уничтожив самих себя.

Я не во всём разделяю его философию, но его книги были не обо мне — они были о нём. Если вы прочли хоть одну, вы уже имеете представление об отце. Мой дедушка был врачом в небольшом городке и умер от сердечного приступа в достаточно раннем возрасте. У него был тиранический склад характера и он сформировал у своего сына комплекс неполноценности и сильную жажду быть любимым и уважаемым человеком. Джин, наконец, стал таким человеком на страницах пятой книги, превратившись буквально в самого важного человека на земном шаре (вспомните, сколько раз его поздравляли и сколько ему аплодировали), который дружил с американскими лидерами и главами других стран. Представляю, как счастлив был отец, оказавшись в таком положении!

Моя мама была по-своему интересным человеком. Она была санитаркой в психиатрической лечебнице, потрясающей спортсменкой и профессиональным игроком в лякросс в колледже (думаю, отец немного обижался на её превосходство в гольфе и боулинге). У них с отцом были глубокие и долгие отношения, пока жарким августовским днём 1989 года он не пришёл домой и обнаружил на кроватях Карен и Эбби связанными и с кляпами во рту. Они были мертвы. С тех пор мой отец сам не свой, и пережитое привело его в Манхэттенский Психиатрический Институт.

Прошло ещё десять лет прежде, чем я стал сотрудником МПИ. Отчасти мой выбор места работы был обусловлен желанием присматривать за отцом, который иногда напоминал Хауи, судорожно пытаясь забыться в работе, стараясь не вспоминать то, что чувствовал и видел в тот судьбоносный день.

Сейчас он лежит в третьей палате в состоянии кататонии, невосприимчивый к окружающему миру. Совсем как прот. О чём он думает, остаётся загадкой.

А теперь поговорим о книге, которую вы только что закончили читать. Джин, вероятно, пришёл к заключению, что визиты прота и флед не смогли повлиять на кровожадную природу человечества, и единственная возможность заставить людей отказаться от привычки убивать друг друга — это вторжение всемогущей расы инопланетян, которая вселит в нас воистину библейский ужас. Так он создал «Уолтера» — нечто вроде колонии муравьёв с планеты Баллок (или, в более широком смысле, олицетворение Вселенной). Желание отомстить за пережитую несправедливость — считал отец — столь глубоко укоренено в нашей ДНК, что оно может быть удалено только кем-то со стороны. Мы никогда не сможем сделать этого сами — мы никогда не изменимся.

Отец не мог понять, зачем общество — все общества — поощряют жестокость самыми разными способами. Мы называем «героем» любого, кто надевает военную форму, но как мы называем тех, кто отказывается это делать? Мы создаём фильмы и игры (по сути одно и то же) с изображениями крови и расчленёнки, которые снижают порог чувствительности у игрока или зрителя. Мы убиваем всё, что ходит по Земле (кроме — как ни странно — наших домашних животных, которых считаем членами семьи) не только чтобы употребить в пищу, но и ради «спорта» и много еще для чего. Люди любят свои ружья, а в обществе уважают производителей огнестрела. И хотя смертная казнь встречается всё реже, некоторые государства охотно убивают преступников во имя возмездия, и с какой целью? Почему мы так мало уважаем жизнь — даже человеческую — которая у каждого всего одна?

Конечно, отец пришёл к этим мыслям из-за жестокого убийства его жены и дочери. Если бы этого не случилось, он — как и большинство — вряд ли часто задумывался бы на эти темы. Но на самом деле это всё, о чём он думал, и кто может его упрекнуть?