Пришествие Хиспа

— Так это что получается? — вклинился третий, который был больше всего похож на большую обезьяну, по крайней мере, волос у него было едва ли не больше, чем у упомянутого млекопитающего. — Если я не хочу, чтобы меня кто-нибудь зарубил, то надо не убивать разбойников, которые нападают на меня?

— Вы, господин, неправильно меня поняли. Надо действовать по поговорке — око за око, зуб за зуб. Если на вас нападают — защищайтесь, но сами нападать не вздумайте. Если все будут жить по такому принципу, то тогда когда-нибудь настанет мир во всем мире, и люди будут одной большой семьей. — Сказав это, я быстренько перекрестился (только вот правильно ли?) и, сложив руки на груди, потупился, усердно делая вид, что читаю молитву.

Минуты две никто ничего не говорил, ожидая, пока я закончу предполагаемую молитву, но, видя, что я совсем не собираюсь этого делать, купец не выдержал:

— Ответьте, Хисп, на мой вопрос. Если вы боитесь даже муху обидеть, то почему тогда не побоялись убить Кронда?

— А я его и не убивал, — снова выпрямляясь, ответил я, про себя подумывая, не перекреститься ли еще раз, но все же не решился. Надо сначала хотя бы увидеть, как это правильно делать.

— Думаю, ты понял, что я хотел сказать, — немного раздраженно отмахнулся Вард, видимо, уже считая себя по статусу выше меня, что позволило обращаться со мной без выканья. — Ты ведь готов был убить его, а это как-то не вяжется с твоим рассказом о мухе.

— Убить! — Я даже отпрянул в ужасе. — Что вы такое говорите, милостивый господин?! Только напугать! Я никого не убиваю! Это как же так можно? Лишить кого-то жизни? Ужас!

Сидящие за столом уже совсем растерялись, не зная, что обо мне думать. Я же еле сдерживался, чтобы не захохотать во весь голос. Это же надо быть такими доверчивыми! И это после того, что они видели? М-дя… ну и в мирок я попал.

— А как ты объяснишь золотую монету? Ты же говорил, что с дядей впроголодь живете? — И все опять уставились на меня, ожидая ответа. Дети. Просто большие дети. Попал бы в этот мир любой наш политик, он бы тут за парочку дней до императора поднялся. Здесь скармливать любую лапшу, всему верят.

— Дык хозяйка сказала так сделать, — ответил я, всем своим видом показывая недоумение, для наглядности даже почесал затылок. Они, бедняжки, уже ни черта не понимали. Сначала я был весь такой умный, зоркий, а теперь баран бараном.

— Хозяйка? — непонятливо переспросил Гротен. — Ты хочешь сказать, что эта эльфийка твоя госпожа?! — обалдело воскликнул он, когда до него дошло, кого я имею в виду.

— Эльфийка? Ну да! Только ее зовут Солина. Госпожа Солина. Она значицца, сказала дать трактирщику монету, значицца. Ну, я, значицца, и дал. Только я, значицца, ага, значицца, совсем не понял, пошто так много? — озадаченно ответил я.

Некоторое время все сидели молча, переваривая сказанное. И такое наглое вранье они восприняли как правду. Офигеть!

— Так почему ты ее Ушастой назвал? — подозрительно осведомился один из сидящих, с совершенно незапоминающимся лицом, такому только в лазутчики или шпионы идти.

— Так она, значицца, сама так сказала, ее на людях, значицца, называть. А говорит, что, значицца, так надо, штоб люд ее не трогал. — Блин, насколько сложно деревенскому парню говорить так, как говорят в городе, настолько же сложно городскому говорить по-деревенски. Мой мозг изо всех сил старался выдавать деревенские словечки, но их было катастрофически мало. Эх… жаль тут русского мата нет, тогда бы я развернулся по полной.

— А чего же ты ей командовал тогда? — тупенько спросил Вард.

— Дык, елы палы, так я же говорю, штоб люд ее не трогал. Штоб выглядело, будто эт я ей, значицца, командую, а не она мной.

Интерес ко мне падал с каждой секундой. А моя речь только усугубляла дело. Я же веселился от души. Они даже не подумали связать то, как я себя вел вначале и как теперь. Видимо, списав это на подсказки со стороны хозяйки. А теперь я не знаю, что говорить, и начал вести себя по-своему. Захотелось им поверить, что я деревенский дурачок, они и поверили, так зато разбираться ни в чем не надо. Кто я такой? Откуда взялся? А так — дурак, он и в Африке дурак. Лучше самого себя никто тебя не обманет. Эту простую истину я усвоил уже давно. Как говорится, на собственном горьком опыте.

— Значит, предложение, которое я хотел сделать тебе, надо делать твоей хозяйке? — сделал вывод Гротен.

— Ну да, — радостно согласился я. — А что за предложение-то? А?

— Иди, зови свою хозяйку, с ней и буду говорить, — сказал Вард, полностью утратив ко мне интерес.