Пришествие Короля

Затем я припал губами к отверстию в камне и издал глубокий громкий звук, что стоном пронесся над долиной, затихнув в лесу и слабо отдавшись во впадинах холмов. В ответ сразу же раздался раскат грома, и показалось мне, будто бы вслед за ним в серых небесах услышал я собачий визг, топот копыт и рев рогов, словно надо мной неслась охота. На миг тревога охватила меня, словно мое недавнее бегство в долине снова нахлынуло в память, но мешанина звуков быстро унеслась прочь. Теперь ничего не оставалось, кроме голого ступенчатого склона и порывистого блуждающего ветра, который сердито трепал мое хлопающее одеянье из шкуры вепря.

Без суеты (возможно, я боялся, что моя решимость растает, если я не стану действовать быстро) я начал подъем по высокому поросшему травой валу, что окружает запретный край Ллоэгр, Равнину Брана маб Иверидда. Склон был таким отвесным, что верхний край вала, казалось, нависает надо мной и я едва мог удерживаться, поднимаясь вверх. Трава на откосе была почти под корень объедена дикими козами, одна из которых с любопытством пялилась на меня, мучительно взбиравшегося наверх Словно рассерженный тем, что я нагло нарушил покой этого огромного убежища, с севера налетел сильный ветер и с яростью набросился на меня, завывая в моих ушах и бешено дергая мой плащ.

Некоторое время я так карабкался вверх, затем повернул, чтобы укрыться у одной из наклонных зеленых подпор выступавших немного выше по склону Там я и съежился, восстанавливая дыхание и поплотнее завернувшись в шкуру вепря. Подо мной расстилалась, исчезая в туманной дали равнина, так что из моего ненадежного убежища было просто невозможно определить, где именно произошло мое последнее приключение Широкий пояс лесов и вод отделял холмы от королевств бриттов вплоть до далекого севера. Это был пустынный край — разве что пару раз тонкий дымок выдавал места уединенных поселений диких ивисов среди болоту Далеко-далеко забрался я от гостеприимных пиршественных залов королей Кимри, и ныне стремился я к стране еще более далекой и холодной, чем любая, которая встречалась мне мокрой равниной на юг тянулась рваная завеса дождевых облаков, а надо мной на гребне тяжело висело кольцо тумана — словно друидическая дымка, заслоняя мне небо и явно предостерегая меня от дальнейшего необдуманного подъема. Немного посидев на корточках в раздумье, собираясь с духом, я посмотрел направо, где в долине с крутыми стенами, вырезанной в склоне, кувыркался сбитый с толку ветер. Пока я смотрел туда, туман раздался, и я увидел мельком чудо, о котором друиды, мудрые, говорят посвященным. По склону холма неслась легким галопом, вытянув в нетерпении шею, великолепная белоснежная кобылица. Вольно, без всадника, она мчалась вверх по холму с беспечным изяществом. И все же, хотя ее шаг был шире, чем холмы и долины, а ее длинные легкие ноги несли ее быстрее орла казалось мне, что она не удалялась от меня и не приближалась ко мне Привлеченный ее стремительной красотой и свободной силой я снова стал карабкаться наверх. И все равно — сколько бы я ни взбирался, она оставалась на том же расстоянии от меня.

Затем я увидел, что вал, на котором я висел, как муха на стенке котла, со всем краем Ллоэгр, заключенным в нем, медленно и неуклонно поворачивается, как мельничное колесо Я ничего не соображая, вцепился в край огромного колеса боясь, что меня в любую минуту может снести с его поверхности в головокружительную бездну. Временами я только и мог что уронить усталую голову на сырую траву, скользкую, как брюхо слизня, и молить, чтобы мне достало сил взобраться еще немного, прежде чем я погибну. Вокруг меня густился туман, орошая меня слабым дождем, и я не знал, где держит меня моя ненадежная опора.

Затем он снова на мгновение разошелся, чтобы явить мне огромную белую кобылицу, мчащуюся прямо рядом со мной. Я ощутил теплое дыхание ее ноздрей своим промокшим боком и тепло это успокоило мой сокрушенный дух Теперь я узнал ее — это была Рианнон[117], Великая Королева, мать Дивного Народа из огромного эльфийского кургана явилась она дочь Хивайдда Хена, и быстрее любой лошади мчалась она под солнцем на скачках в праздник Калан Май.

Но во время Калан Гаэф, когда лето минуло, под прикрытием дождя, холода и тьмы пришли разбойные орды Аннона, и выкрали ее дорогое дитя, и унесли его глубоко вниз, в бесконечную ночь Преисподней. Придери был назван он из-за ее тревоги, придер, которую все время испытывала его мать. Горько рыдая, искала она его по всей стране, на которую на время опустился густой тяжелый туман. И когда он рассеялся люди увидели, что там, где раньше были отары овец, и стада коров, и гордые дворцы, нынче не осталось ни птицы, ни зверя, ни дыма, ни огня, ни хижины, ни дворца. На их месте были лишь пустоши да дикие края, в которых не могли жить ни люди, ни скот и где были видны лишь разрушенные жилища, пустые, покинутые, лишенные уюта и защиты.