Пришествие Короля

В этом не было ничего удивительного — разве не был Кинрик истинным Сыном Водена, бешеного вождя битвы, искусного в обмане стража павших? Вот каков род Кинрика: Кинрик Кердикинг, Кердик Элесинг, Элеса Эслинг, Эсла Гевисинг, Гевис Вигинг (от него люди Вест Сэкса зовутся гевиссами), Виг Фреавининг, Фреавине Фритугаринг, Фритугар Брондинг, Бронд Бельдегинг и Бельдег, сын Водена. Кинрику, пусть и старому годами, но яростному в схватке, его предок Воден даровал удачу в войне и славу в битве, такую, что его отряд юных воинов разросся в могучее войско. На пиру он раздавал кольца и добро без меры, удача его была велика, и слово его было законом далеко и широко.

После резни в Натанслеага отец Кинрика Кердик захватил огромный бриттский город, называемый Винтанкеастер[126]. Великой была резня на улицах города, и богат был погребальный костер павших. Верю я тому, что недели спустя пировали вороны в стенах города, а волки лакали кровь, рекой текущую по улицам. Так пел Хеорренда, скоп, искусный в песнопеньях, милый князю своему.

Но Кердик не жил в городе, построенном сотни поколений назад могучими великанами, чудесно сложившими эти стены с помощью тайных сил. Светлы были его стены, высоки башни, многочисленны мыльни, дворцы и пиршественные залы. Красивы были его мощенные камнем дворы, где в гордыне своей пировали древние короли, раскрасневшись от вина, сияя своим боевым убранством, глядя на дорогие каменья и драгоценное оружие, которого без числа было в этом светлом замке, сиявшем, словно дорогой камень, в этом обширном королевстве[127].

Теперь черепица осыпалась с крыш, угрюмый мороз злобно потрудился над известью, по широким стенам расползлись лишайники и плющ обвил ворота. Город превращался в руины, а те, кто бродил по его улицам, уже давно лежали в земле. Только ветер одиноко стонал во дворах да лисы с барсуками гнездились во дворцах. Вирд[128], что правит судьбами людскими, предназначила этому королевству гибель, а его стенам — разрушение. Нет ничего в жизни благороднее, чем биться с тем, кто сильнее тебя, но даже сам Тунор во дворце инеистых великанов встретил то, против чего человеку сражаться бесполезно, — Время. Один за другим ушли величайшие короли — и Эорманрик, и Теодрик, и Этла[129]. Так и этот мир день за днем кренится и гибнет.

Не стал ни король Кердик, ни сын его Кинрик жить в этом городе после того, как он пал. Они оставили его эльфам и душам убитых, что смотрят из пустых окон, жадно таясь в тенях на пороге. Несчастливым было это место в час полуденного покоя, когда солнце заливает небо ярким своим светом, но еще страшнее было оно в темный полуночный час, когда окутанные туманом образы бродят по улицам черными пятнами в тени облаков.

Потому призвал Кердик искусных людей из близких и дальних мест, чтобы построили они ему величественный пиршественный зал, хеал-рекед, вне стен Винтанкеастера. Вскоре поднялся высокий зал с широкими выступами, где слышалось звонкое пенье скопа и мелодичный звон его арфы. И там Кердик по своему обещанию стал раздавать на пирах кольца и богатства гезитам и танам[130], что стремились издалека со всего света со своими воинственными дружинами к его прославленному двору. Изо всех строений под небесами этот дворец могучего правителя был самым прославленным. Надо многими землями полыхал свет его.

Когда Кердик умер, этот дворец перешел к Кинрику, который пятнадцать лет правил гевиссами вместе со своим отцом. Вскоре после этого был убит и его могучий враг Артур, тот, кто был Бретвальдой бриттов, чья слава и сила была в западных краях мира столь же великой, как слава Хродульфа, могучего короля копье-данов, на востоке. Немного времени спустя Кинрик захватил хитростью крепость Сеаробург, и слава его, как и слава его отца, начала расти в северных землях. Все увидели, что он сигореадиг, благословенный военной удачей, пожалованной ему его предком Воденом, одноглазым дарителем побед.

При рождении его видели, как из его колыбели выскользнула змея, и с той поры был он коварен, как змея. Говорили, что его отцом был огнедышащий дракон и что детство свое провел он в Лесу Итене среди змей и огненных драконов. Когда на него нисходила боевая одержимость, говорили, что в его зрачках возникало подобие свернувшейся змеи.

Воспевая отвагу и щедрость Кинрика в его прославленном пиршественном зале, скоп поведал и о Хенгисте. Разве не был Кинрик вторым Хенгистом, пересекшим холодное море, чтобы завоевать себе богатое королевство в Бриттене? Как и Хенгист, что правил процветающим королевством Кантвара вместе со своим братом Хорсой, Кинрик и его отец вместе принесли военную удачу своему племени. Как и Хенгист, Кинрик крепко держал свои мысли в костяном ларце своего черепа. Ведь известно, что Хенгист прожил кровавую зиму в чертоге Финна[131], вынашивая в душе месть своему хозяину, которую он и осуществил весной. Он предпочел месть за товарищей веселью у очага в своем доме.