Пришествие Короля

Эти известия не испугали Кинрика, поскольку в сердце его таилось холодное коварство змеи, медленно точащей драконий яд, — на нем была удача Хенгиста. Он знал все о силе и расположении бриттов, и потому у него была особая причина уважать среди них мудрое начальство Герента[137], вождя вест-веалов. И с паучьим искусством стал он плести паутину для своих врагов.

С наступлением зимы отправил он ко двору короля бриттов купца из франков, по имени Само, который рассказал собравшимся там королям и танам бриттов, будто бы Кинрик и все лучшие бойцы его народа отправились за море, на войну, что кипела на далеких берегах Вендель-сэ[138]. Этот купец Само рассказал также, что слабые отряды оставшихся в Бриттене гевиссов намерены следующим летом напасть на крепость в нагорьях, которую в честь Артура, Медведя Бриттене, называют Медвежьей Крепостью, Беранбург. А между тем это был обман, и, попавшись на приманку, войско бриттов направится к большому городу, который, как они думают, будет держать князь из их народа. Но если все пойдет, как задумано, они наткнутся на вражеский оплот. Более того, именно там и попадется в ловушку их простодушный король, если коварство Кинрика заслуживает своей славы.

Тем временем случилось так, что еще задолго до того, как зима сковала льдом все пути, прибыл ко двору Кинрика в Винтанкеастер человек, искусный в песнопеньях более чем кто бы ни было. Хеорренда звали его. Был он скопом у хеоденингов[139], что правили народом гломмов, которые живут там, где далеко над бурными волнами Вест-сэ встает солнце. Хеорренда был величайшим певцом своих дней. Много земель прошел он, разыскивая владык, искушенных в песнях и щедрых на дары, которым нужен был бы песнопевец, дабы прославлять их, чтобы не забывали чтить их в пиршественных залах смертных, покуда не погаснет свет и не погибнет все живое под этими небесами.

Много стран прошел Хеорренда, далеко он ушел от своего народа, побывал среди большинства племен по всей широкой земле. Посетил Хеорренда обширные королевства готов и франков и хорошо знал эти страны, которыми некогда правил Теодрик, могущественнейший среди людей. Зиму провел он в огромном пиршественном зале Эльфвине и Эадвине, королей лонгбеардов, — там-то и исполнил он песнь в честь победы их народа над яростными гефтами[140]. Из всех людей, рассказывал Кинрику скоп, Эльфвине охотнее любого раздавал дары, был щедрее всех сердцем. Хеорренде в награду за песнь подарил он драгоценное украшение.

Тогда дал Кинрик Хеорренде браслет, что носят над локтем, тонкой работы, и большой надел пахотной земли в стране Меонваре с множеством вэалов — пахарей, что трудились в плодородной долине, и богатый мачтовый лес над ней. Кинрик знал, что когда скоп отворяет сокровищницу своих слов при королевском дворе, то слава короля становится великой в устах людей. Ведь странствовал певец не только среди людей севера — миргингов и хундингов, энглов и свэвов, брондингов и вульфингов. Он бывал и за дикими землями Вистлавуду[141], ходил и к блистательному двору кэсара, короля греков, который правит ясными синими водами Вендель-сэ, бессчетными городами, полными веселья, богатства и радости, по всему королевству румвалов, на коем некогда был вирд — править всем миром, пока не поднялся мстительный Этла, чтобы сокрушить его.

Много чудесных историй мог поведать Хеорренда — пел он об Александреасе, могущественнейшем из людей, что завоевал весь мир. Говорил он о войнах хред-готов и гуннов, о том, как Оффа с одним лишь мечом удерживал вал против миргингов при Фифельдоре, или рассказывал о Хагене и Хеодене, о Хродульфе и Хродгаре, и о Ваде, том, что правит под волнами.

Пока Хеорренда сидел у ног своего господина, получая дары и искусно плектром своим трогая струны арфы, услаждая благородных гевисских танов, Кинрик подергивал себя за седую бороду в долгом раздумье. Затем как-то раз он отвел скопа в сторону и поведал ему о том, что было у него на душе.

— Двадцать и два лета правил я кольчужным воинством гевиссов под этим небом, а прежде много долгих лет просидел я на троне кольцедарителя рядом с моим могучим отцом Кердиком. В час войны защищал я свой народ копьем и мечом против стольких врагов, что, думаю, сейчас под бескрайним небом столько и не наберешь. Деяния мои ведомы всем народам, что живут на берегах Вест-сэ и гораздо дальше. Изо всех королевств ангель-кинн, живущих в Бриттене, мое королевство — самое могущественное.

Стихотворец кивнул, подергивая струну, которая успокаивающе звенела, а король продолжал: