Пришествие Короля

— Прочь! Прочь! — кричали простолюдины, подданные короля Кинрика — Прочь, туда, где вэлькирге ищут убитых! Идите за нами к пещере, откуда мало кто вернется! Из леса подползает злое время тьмы, тьмы смерти и радости битвы! Мы мчимся по пути воинов — херепат, — что ведет к Вэль-хеалле, вокруг холма, на котором стоит светлый чертог Водена! Мудрейший Всеотец, исполни наши желания! Это ты даешь золото щитоносным героям, ты, подаривший шлем и кольчугу Херемоду, который положил перед Сигемундом острейший из мечей, ты помог ему обрести Хрунтинг, погибель курганного духа! Одним ты даешь славу, другим — сокровища, многим — щедрость на слово, Ос, даруешь цену ока своего, мудрость, королям. Кораблям-драконам, странствующим по волнам морским, посылаешь ты попутный ветер, искусство сложения рун даруешь ты скопам — дай же мужества воину, наносящему удар!

На краю камня для блот рунознатец вырезал следующие руны:

Ни железу резать,
Ни солнцу видеть,
Ни людям читать
Эти заклятья,
Покуда на запад
Идет луна
Ни твари безумной
Их силу украсть
Политы красным
Сердца соком,
Вырезаны
На крепкой уключине.
Столп Бриттене
Послушен веслам
И нашим рукам
Что за личину
Носил Воин-бог,
Идя на закат
От страны бойцов?
Чешуей одетые
Стаей плывут
Стремниной битвы
Птица сражений
Кричит на трупе
Врага убитого —
Страшитесь, веалы,
Гореносцы!

Блот был совершен, блотере обвел окровавленными веточками спет, и знамения, которые увидели герои по дороге к священному полю, были благоприятными. Черный ворон летел над ними, у дороги видели двух отважных воинов, и дважды провыл под ясенем серый волк. Рабы вырезали из священной земли ленту дерна, которую повесили на копье Кинрика. И все облаченные в кольчуги герои прошли сверкающей вереницей под этим Земляным Ожерельем, поклявшись не омывать рук и не чесать волос, покуда холодные уста секиры не принесут победу Кинрику. Под этим дерновым сводом было богатство большее, чем ожерелье Бросингов, ибо был это Остров Бриттене, богатейший край, что лежит за пределами королевства румвалов вокруг Вендель-сэ.

Теперь, уже облаченный в звонкую кольчугу и шлем, эделинг Кеавлин вынес вперед тууф, стяг Вест-Сэксе с Белым Драконом из хранилища в священной роще. Мрачный курганный житель, он выдыхал пламя и ронял яд, когда злые враги пытались украсть у него сокровище, принадлежащее только ему. Вылетел он из королевского кургана, от кровавого рунного камня у его подножия, вырвался на широкий херепат, что ведет к полю, над которым кричат вороны, стоят лужи крови героев, выбитые зубы убитых плавают в кровавых водоворотах, стачиваясь о камни на пути, блестя в жиже среди осколков костей и отсеченных конечностей. Место схватки подплывает кровью, вокруг стоячие кровавые реки, и густая дымящаяся кровь бьет из жил, затопляя трупы убитых!

Настал миг, когда Кинрик должен был расстаться со своим сыном Кеавлином, и перед лицом всех воинов высказал он ему то, что лежало у него на душе":

— Пришло время, сын мой, тебе с сотней стойких воинов держать для нас эту каменную твердыню бриттов Скоро их войско появится под этими стенами, не зная, что теперь их удерживают воины Одноокого Владыки Побед! Твоя задача — задерживать бриттов, пока мы тайными тропами не подойдем туда, где их король остался без защиты в разрушенных стенах старой крепости, не ведая о подходе нашего непобедимого войска. И когда их войско узнает, что их король убит, мы с благородными королями подойдем к ним с тыла яростной волчьей стаей, и они не смогут дать нам сильного отпора.

Но остерегайся, сын мой, завязывать с бриттами сражение вне стен — ведь твой отряд мал, а их войско велико. Помни, что я, отец твой, стар, и наши родичи среди гевиссов и племена Вест-Сэксе метят тебя в мои преемники!

Кеавлин поклялся выполнить волю своего отца, заявив, что щит его готов, стрела на тетиве, меч заточен. Отвага — смелым, шлем — храброму, и ничего трусливому сердцем! Тогда владыка гевиссов, благородный сын Кердика, поцеловал своего сына и обнял его Слезы показались на глазах седого воина. Был он стар, и годы принесли ему мудрость, и понимал он, что может ждать лишь двух исходов. Второй был менее вероятен, хотя кто знает, какой вирд уготован ему на этой земле? Может, он никогда больше не увидит своего благородного сына среди столь воинственного собрания. Сын его был ему так дорог, что не мог он сдержать источника своего сердца. Тоска по любимому сыну горела в его крови, и крепко держали ее завязки его сердца. Он заплакал, и сердце его заныло.

Кеавлин остался со своим отрядом — малым, да бесстрашным — выполнять приказание отца. Он отправился в крепкие стены древнего города, построенного умелыми людьми Ромабурга в давние дни.