Пришествие (СИ)

Девушка села и осторожно поставила ноги на пол, прислушиваясь к ощущениям. Голова слегка кружилась, а боли в ногах практически не было. Она столкнулась с дилеммой. С одной стороны, девушке на выданье не пристало разгуливать в нательной рубахе, с другой, все равно все обитатели дома ее явно уже видели. Да и кто они — крестьяне, кто им поверит, что они видели принцессу в неподобающем виде. Пока она сидела и размышляла, отправиться в общую комнату так как есть или попробовать позвать кого-нибудь, дверь тихонько скрипнула и в комнату вошла та самая женщина, которая открыла ей дверь.

— Ой, доченька, очнулась! Слава всем святым, — и женщина осенила себя священным знаком. — А я ужо думала, что всё, пора отходную читать. Почитай три денечка в горячке лежала, не пила, не ела.

Говоря всё это, женщина быстро заглянула в пару коробов и достала оттуда простое домотканое платье, которое было больше похоже на мешок с рукавами и дыркой для головы.

— На-ка возьми, дочки моей сряду, ей то уж не пригодиться, — протянула женщина одежду Тиссе, а в глазах промелькнула скорбь. В комплект к платью девушке был выдан пояс, лента для волос и платок. Обуви женщина не предложила никакой, что, впрочем, не удивительно, у крестьян с обувью туго. Лишь самые зажиточные могут позволить себе самые простые сапоги. В основном же фермеры носили онучи и то только по зиме, летом все ходили босыми.

— Бери, бери. Не брезгуй. Всё чистое, а я пойду воды подготовлю. Ножки твои помоем и мазью-то намажем, — женщина ушла, положив всю одежду рядом с Тиссой, а девушка даже не нашлась что сказать.

Быстро одевшись, Тиссея поняла, что украшения ее слишком броские на фоне простого сельского наряда, сняла все золото и спрятала в поясе. Когда она вышла в общую комнату, осторожно ступая перевязанными ногами по дощатому полу, лохань с бледно желтым отваром уже стояла у одного из табуретов, а женщина хлопотала у печи, растирая и смешивая какие-то травы.

— Садись и ножки-то в отвар опуская, пущай повязки отмокнут немного, — сказала хозяйка не оборачиваясь. Девушка подчинилась и сделала как велели. Больше в доме никого не было, видимо остальные обитатели фермы отправились на дневную работу. Крестьяне народ привычный и не слишком тяжелую работу выполняют и в полуденный зной. А на улице

— Как вас зовут? — спросила Тисса у женщины, которая уселась перед тазом на колени и добавляла в теплую воду смесь трав.

— Тайрой меня кличут, доченька. Да ты не бойся, отвар целебный, опускай ножки. Да рассказывай, как тебя зовут, да что с тобою приключилось, а я покамест посмотрю, что там у тебя, — и женщина начала аккуратно разматывать бинты и омывать ноги принцессы травяным отваром. Он был теплой, а касания женщины были аккуратными, чувствовался опыт в уходе за ранами.

— Тизой меня зовут, служанкой я была у господ в столице, — принцессе не хотелось называть своего настоящего положения и имени. Но по быстрому взгляду и ухмылке хозяйки, она поняла, что та ей не поверила.

— Вот что, милая, врагов у тебя тут нет. А коли имени своего называть не желаешь, будь по-твоему, Тиза так Тиза. Ну и что с тобой стряслось? — ответила Тайра не отрываясь от обработки ран.

— А вы разве не знаете? — удивилась девушка. — Столица мертва, там нет никого. Всех проклятье убило, а по ночам твари какие-то на людей нападают. Я со своим… дядей убегала оттуда, но его твари на переправе убили — дальше Тисса рассказала, как переплывала через реку и по полям вышла к их ферме, и о том, как твари шли по ее следу.

— То-то зарево две ночи за рекою полыхало, — посетовала Таира. — Ну что ж, девонька, все хорошо с ножками твоими, повязывать боле не будем, так все заживет. Ходи токмо осторожно, не скачи козой.

В этот момент входная дверь в дом открылась и в нее вошел бородатый мужчина, примерно того же возраста, что и хозяйка. Вместе с ним с улицы в дом ворвалась волна горячего воздуха. Он был крепок и широкоплеч. Тиссе он даже немного напомнил отца. Та же окладистая борода с проседью, такой же широкий в плечах и уверенный в своих действиях. Мужчина прошел внутрь и сел за стол.

— Ну что ж, девонька, очнулась. Это хорошо, слава всем святым. Как звать то тебя? — обратился он к принцессе.

Та посмотрела на хозяйку и неуверенно ответила. — Тиза. Я… Я из столицы. — Не стала она продолжать свою ложь.

— Ну, а я стало быть Ингар. Хозяин тутошний, да супруг Тайры. Она то и ходила за тобой все три дня, ночи не спасла. Поведай, что стряслось-то с тобой, — мужчина принял от жены принесенную крынку с молоком и ломоть свежего хлеба.

— Да погоди ты с расспросами, чурбан бесчувственный, — вместо Тиссы ответила мужу женщина. — Дай ребенку поесть, неделю почитай крошки во рту не было. Сама я тебе все расскажу, успели уж мы парой слов перекинуться. — И протянула такую же крынку и ломоть хлеба Тиссе.