Пришествие (СИ)

— Преподобному Ульриху пришлось принять на себя это тяжелое бремя, — скорбно покачал головой Аркаис, — он противился этому, но совет кардиналов избрал его для этой трудной стези. Случилось так, что боевая братия, стала единственной структурой, которую не в коей мере не затронул Катаклизм. Вот на наши плечи и лег груз ответственности за восстановление государства. Монахи, которых ты видел латают собой все дыры во всех структурах. А так как преподобный Ульрих является главой и духовным лидером боевой братии верховные чины духовенства не стали искать кого-то нового на пост временного главы государства, не желая сеять сумятицу и раздор.

— Ого, — присвистнул Дилан, — так вот почему нам нужно ехать именно в столицу, а не в Садах. Слушай, а какова же численность братии?

— К сожалению, не так велика, — вновь скорбно вздохнул монах, — до Катаклизма было десять тысяч посохов. За две недели в боях с монстрами и бандитами погибло практически полторы.

— Да ты прав, не так уж и много, если задуматься, — Дилан закончил собираться в дорогу и закинул на плечи небольшую суму, — но для чего я нужен преподобному Ульриху? Он не писал мне с учебки, я думал, что он забыл про меня.

— Ну это он поведает тебе самостоятельно, мой юный друг, — одними глазами улыбнулся Аркаис.

* * *

Всю последующую неделю они двигались на юг к столице по полуразоренной и обескровленной стране. Они двигались каждый день, не тратя ни минуты светлого времени суток зря. Аркаис торопил их так, будто все демоны бездны гнались за ними. Вставать приходилось затемно, быстрый прием пищи и снова в путь. Кони не падали только потому, что в каждом крупном населенном пункте их встречали члены братии и меняли на свежих животных.

К пятому дню пути Дилан, не привыкший к долгой конной езде не мог не только стоять, но и нормально ходить. Один из монахов видя страдания юноши, сжалился и поделился восстанавливающим настоем. Отвар хоть и был отвратительным на вкус, но к концу шестого дня юноша чувствовал себя гораздо лучше и уже не смотрел с ненавистью на не в чем неповинных лошадей.

За время пути они проехали множество брошенных хуторов, деревень, сел и небольших городов. Жилье было брошено и разорено, словно по стране прокатилась эпидемия чумы. Дилан множество раз убедился в словах монаха самолично закапывая обглоданные останки несчастных угодивших в лапы монстров ночи.

— Аркаис, скажи, а ведь ты не обычный монах, пусть даже и из боевой братии, — спросил Дилан на одной из стоянок, когда монах присел у его костерка, после того как обошел весь лагерь по кругу шепча что-то себе под нос и ударяя посохом о землю, который при каждом таком ударе высекал из сырой земли искры, словно кузнечный молот из раскаленного куска железа.

В этот раз ночь застала их на выезде из леса. До ближайшего села было не меньше двадцати километров и пытаться добраться до него было слишком рискованно. Аркаис на правах главы отряда принял решение о ночевке прямо на опушке леса, не смотря на угрозу нападения ночных тварей.

— Каждый человек по-своему не прост, — в привычной ему философской манере ответил монах. — Что ты вкладываешь в эти слова? Если ты подразумеваешь, что я маг или силовик, так нет это не так. Просто моя Воля крепка. Или же ты имеешь в виду то, что другие братия прислушиваются к моим словам? В этом случае мне нечего таить. Я стоял по правую руку от преподобного Ульриха еще у самых истоково создания братии. Или же вот взять, например, тебя. Ты не силовик и не и не высокого происхождения, но командовал взводом пограничной стражи. Если посмотреть со стороны совсем маленькая должность, но для сироты выросшем в приюте, не имеющем высоких характеристик силовика это огромный прорыв. И как думаешь, если так посмотреть на твою жизнь можно ли сказать, что ты прост?

— Ненавижу святош! — зло буркнул Дилан и отвернувшись от костра попытался уснуть. Уснуть не удалось ни ему ни всем остальным. Твари ночи, почуявшие присутствие людей, до самого утра не оставляли прорвать барьер, выставленный Аркаисом. Бросившись в первую атаку на лагерь с двух сторон, они с разбегу влетели в незримую преграду. Барьер вспыхнул яркой белой стеной, и нечеловеческий вой боли огласил окружающий лес, спугнув примостившихся на верхушках соседних елей птиц. Воздух наполнился запахом горелой плоти, а монстры завывая умчались в лесную чащу. До того момента как солнце на востоке покрасило небо в красный монстры приходили еще трижды. Каждый раз все происходило одинаково — белая вспышка, озлобленный вопль боли и бегство некроморфов во тьму. Лишь в последний раз пришла только одна тварь. Тихо подкравшись к самой границе защитного круга чудовище попыталось вырыть подкоп под защитной стеной, но и тут ее ждала неудача. Аркаис, предвидя такой вариант развития события, построил защиту вокруг лагеря в форме сферы.

— Как ты плетешь заклинания, не обладая способностями к магии? — спросил его утром Дилан. Лицо молодого человека осунулось от недосыпа, а под глазами залегли темные круги, впрочем, остальные члены отряда выглядели не лучше.