Пришествие Зверя. Том 1

Верховный лорд-адмирал оставался дородным, но понемногу сбрасывал внушительный вес из-за напряженного графика. Его щеки слегка обвисли, в кожаных мешках трясущихся подбородков стало чуть меньше жира. Вангорич прикинул, что за последние недели Лансунг потерял десять-двенадцать килограммов, и подумал, что таким образом на нем могут сказываться политические интриги. В любом случае за его похудением следовало наблюдать. Определенные составы, токсины, стимуляторы и наркотики требовали точной дозировки в зависимости от массы цели, и Дракану придется учесть это в своем плане, если нынешнее заседание окажется бесплодным и возникнет нужда в более решительных мерах.

Флотоводец не случайно выбрал для своего заявления Палату Триумфов. Пожалуй, больше половины названий в спирали, окружающей зал, принадлежали космолетам — такова была природа войн в межзвездной империи. Также Лансунг увидел шанс изобразить себя в роли Дорна, державшего здесь совет с братьями.

Великодушным взмахом усыпанной перстнями руки адмирал предложил другим Верховным лордам сесть за изысканный стол в центре, который выглядел довольно небольшим для огромного помещения. Вангорич без удивления обнаружил, что ему выделили кресло возле дальнего края, рядом с прочими маловажными участниками совета. Дракан всегда восхищался тем, как отображаются в реальности отвлеченные понятия вроде «власти» или «влияния», и расстановка мест на конклавах Сенаторума служила отличным примером этого.

Чуть более неожиданным стало то, что Лансунг уселся не во главе стола, как предполагал Вангорич, а между магистром Администратума Тобрисом Экхартом и спикером капитанов-хартистов Юскиной Тулл. Их позиции достаточно ясно указывали на возвышенное положение, однако кресло, которое занимали когда-то во время долгих совещаний Дорн или Сигиллит, осталось пустым.

Если подумать, такая рассадка действительно имела смысл. Дракан знал, что командир Имперского Космофлота планирует объявить о новом наступлении против орков, приближающихся к сегментуму Солар, и о том, что такая экспедиция потребует значительного расхода ресурсов и логистической поддержки. Других Верховных лордов, очевидно, также известили заранее. Решив занять место возле лидеров Администратума, который предоставит припасы, и Торгового флота, что перевезет их, Лансунг словно бы возвысил эти организации даже над Астра Милитарум и Адептус Арбитрес, несшими до сих пор основную тяжесть сражений с зеленокожими варварами.

Сам Вангорич, сидевший у противоположного края стола, находился почти на максимальном расстоянии от средоточия власти в лице лорда-адмирала. Дальше располагался только несчастный Гектор Розаринд, канцлер имперского имущества.

Кресло справа от ассасина пустовало — Виенанд, Представитель Инквизиции, не явилась. Ее отсутствие задело великого магистра даже сильнее, чем позерство Лансунга. Вангорич рассчитывал, что инквизитор быстро примет его сторону во время совещания. Почти так же сильно бес-покоило Дракана исчезновение Разника, нового телохранителя и главного порученца Виенанд. Он подозревал, пока бездоказательно, что того отправили на Марс — несомненно, расследовать текущие операции Ассасинорума в сердце культа Механикус.

Великий магистр надеялся увидеть хотя бы Ренденштайн, официальную помощницу Виенанд на Терре, но та оказалась столь же неуловимой, как ее госпожа. С тех пор как Зверь Круль убил прежнего агента инквизитора, она вела себя намного осторожнее.

Лансунг даже не стал предлагать лорду-командующему или главе Администратума открыть заседание. Он пришел на собственный военный совет, поэтому просто встал, уперся кулаками в потемневшую от времени столешницу и оглядел собрание. От мраморных колонн и темных стен отразились белые вспышки пикт-камер, раздалось механическое гудение включенных воксофонов — писцы Сенаторума готовились сохранить выступление флотоводца для потомков.

— В каждую эпоху человечества наступает время тяжелейших испытаний, — тихо начал Лансунг с деланой серьезностью и прямотой. — Я прошу позволения изложить Сенаторуму Империалис предложение, которое станет определяющим для нашей эпохи, и скромно вынести на суд присутствующих мои ограниченные соображения касательно вопроса, тревожащего нас сейчас более всего.

Дракану хотелось рассмеяться — Лансунг не был скромным и ни в чем себя не ограничивал; но он сидел совершенно бесшумно и неподвижно, как будто внимая речам верховного лорда-адмирала. На самом деле Вангорич оценивал реакцию других сенаторов и ее выраженность.

— Признаю, что наступление орков ошеломило нас. Мы считали, что эти дикари сломлены, разобщены и не представляют большой угрозы. Как и многие другие, я позволил надеждам на мир взять верх над бдительностью и приверженностью долгу. Это незаурядное вторжение застигло нас врасплох. Даже могучие Имперские Кулаки, почтенные защитники самой Терры, не справились с подобной опасностью.

Кое-кто из сановников судорожно вздохнул. Дракана поразило, что Лансунг, судя по всему, решился открыто критиковать один из орденов Первого Основания.