Пришествие Зверя. Том 2

— Вы и я, вот что, — ответил Дракан, тыча пальцем в орла на кирасе собеседника. — Поэтому нужно надеяться, что вам удастся вытащить нас всех из огня. Я бы не хотел стать свидетелем ситуации, когда Империуму придется полагаться на великого магистра ассасинов. Мы скорее напоминаем садовников. С секатором и ножницами. Мы не должны заниматься полным переформатированием правительства или, Император упаси, захватом власти. — Он невинно улыбнулся, отчего пересекавший лицо шрам изогнулся. В отличие от аналогичным образом обезображенного Удо, лицу ассасина это придало выражение, показавшееся добродушным.

Курланд подумал, что для человека, который заявляет об отсутствии интереса в получении власти, повелитель убийц демонстрирует недюжинные навыки в удерживании ее в своих руках.

— Ах, похоже, мой бокал опустел, — протянул Вангорич. — Этим вечером мне хочется напиться. Неделя выдалась тяжелой. Он положил руку на наруч Курланда и понизил голос. — Давайте продолжим беседу в другой раз. — С этими словами магистр ассасинов не спеша удалился, периодически здороваясь с другими гостями, но в теплых приветствиях всегда проскальзывала нотка высокомерия.

К Курланду подошел Тейн. Магистрам орденов без конца досаждали орды чиновников, многим из которых Удо поручил специально держать Астартес подальше друг от друга. Но когда космодесантник в полном боевом облачении решал пересечь комнату, людям не оставалось ничего иного, кроме как спешно убраться с его дороги.

— Я устал от этой лести и пресмыкательства, — сообщил Тейн.

— Этот зал — настоящее гадючье гнездо, — заметил Курланд.

— Ага, и великий магистр Вангорич — самая толстая змея из всех. Осторожнее с ним, брат.

— Жить на войне с болтером и клинком мне нравится больше, чем здесь, — признался Имперский Кулак.

— Соглашусь. Но Иссахар тоже прав. Нам сейчас нужно выиграть битву другого рода.

Большая часть присутствующих не осмеливалась приблизиться к ведущим негромкую беседу космодесантникам. Кроме одного. Толстый мужчина в церемониальных одеяниях экклезиархии, расшитых драгоценными камнями так плотно, что они вполне могли бы сойти за доспех, — экклезиарх Месринг — приблизился, тяжело дыша и потея под весом наряда, хотя шлейф его мантии держали четверо бритых служек с пустыми глазами. За ним волочилась целая армия жрецов, писцов и просителей, нетерпеливо ожидающих возможности поговорить с Верховным лордом.

Месринг бесцеремонно прервал беседу космодесантников:

— Магистры! Я пришел выразить вам свою благодарность. Вы выполнили свой долг перед Императором. Он доволен.

Курланд обернулся к новому собеседнику:

— Вы — Месринг, экклезиарх Адептус Министорум?

Священника ошеломило притворное невежество Курланда, но он быстро пришел в себя:

— Это слишком высокий титул для моей скромной персоны. Мне была доверена честь толковать волю Императора. — Месринг неуклюже поклонился, и все его подбородки затряслись от приложенного усилия. — И я бесконечно рад стоять перед Его возлюбленными слугами, Его сынами.

Бледная кожа святоши блестела от пота, слова он произносил невнятно. Курланд подозревал, что Месринг пьян.

— Ваше облачение говорит о многом, но не о скромности, — заметил Тейн. — Говорите, Император доволен? А откуда вы знаете?

— Вы не верите в волю Святейшего Императора? — изумился Месринг.

— Ваша религия для меня — пустой звук, — пожал плечами Тейн. — Мой орден следует принципам Имперской Истины, заложенным Императором во времена Великого крестового похода. Как же быстро вы о ней забыли. В нас нет ничего святого. И не нужно к нам так относиться.

— Полторы тысячи лет — это долгий срок, магистр ордена, — сказал экклезиарх. — Имперская Истина почти забыта. В писании сказано, что Император создал ее как необходимую ложь. Само ее название — ирония. Только в момент смерти Он отбросил плотскую сущность и явил нам истинный лик!

— Я не согласен, — сказал Тейн. — Ваш культ оскверняет Его память идолопоклонничеством.

— Когда же Адептус Астартес увидят свет? — произнес Месринг. — Меня печалит, сын мой, что собственные ангелы Императора отрицают правду.

— Мы не ангелы! — фыркнул Тейн.

— Вы были одним из тех, кто призывал людей принять участие в крестовом походе? — спросил Курланд.

— Верно, верно! И я был прав!

— Как оказалось, нет, — заметил Имперский Кулак. — Это было необдуманное действие, которое могло спровоцировать орков, и за него пришлось заплатить жизнями миллионов людей, тогда как вы, Тулл и остальные подстрекатели остались живы и здоровы.

По лицу Месринга пробежала едва заметная тень испуга.

— Тогда хорошо, что вы теперь здесь и сможете сражаться с врагом так, как сочтете нужным.

— Да, жрец, потому что мы — воины, — сказал Тейн.

— Однажды, я надеюсь, мне удастся открыть всем нашим могучим воинам глаза на истинную веру. Возможно, некоторых из них будет убедить проще, чем других. — Экклезиарх обвел взглядом зал, разыскивая кого-то в толпе, и улыбнулся своим мыслям.

— Тогда идите и разговаривайте с ними, — проворчал Тейн.

Он продолжал угрожающе смотреть на Месринга, пока тот с извинениями не удалился.