Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

Перечислять все убийства, совершённые в римских императорских семьях, было бы очень долго и утомительно. Мы потратили бы на это месяц и при этом нас ни на минуту не покидали бы сомнения в том, действительно ли эти убийства совершили именно эти люди. Особенно это касается женщин. К примеру, действительно ли Агриппина Младшая планировала убить своего брата, а через двадцать лет отравила своего мужа и дядю Клавдия, чтобы императором стал её сын? Описание этого второго убийства кажется правдоподобным, но в то же время оно удивительно похоже – в том, что касается орудия, мотива и обстоятельств – на рассказ о том, как Ливия якобы убила Августа. Сходятся практически все детали – этого достаточно, чтобы зародилось сомнение. Действительно ли Тиберий убил своего приёмного сына Германика, потому что тот стал слишком популярен? Правда ли, что другая жена Клавдия, Мессалина, расправилась с хозяином одного красивого сада ради этого самого сада? Или всё это – сплетни и клевета? Важно то, что население империи, по всей видимости, верило, будто члены императорской семьи постоянно пытаются убить друг друга. В тайных убийствах начали видеть стратегию, с помощью которой члены императорской семьи обретали и удерживали власть. Посплетничать об этом любили многие.

Более широкая проблема заключается в том, что подобная борьба за власть велась и в других могущественных римских семьях. Мы уже говорили о том, как при помощи убийств люди пытались положить конец неудачным бракам; но то были дела частные. Никто не писал о них исторических сочинений. Биографы и историки не копались в них два века спустя в поисках больших картин и цельных характеров. Смерть Марцелла показывает, насколько неубедительной была предложенная Августом идея восстановления республики: на самом деле абсолютно никто не воспринимал её всерьёз. Императорская эпоха началась, когда сплетни стали историческими фактами, а каждая смерть в семье императора – убийством.

Авл Кремуций Корд

В императорскую эпоху римляне начали относиться к убийствам как к династической стратегии. Они также открыли для себя дивный новый мир произвольных расправ над важными людьми, чинившихся по прихоти одного-единственного человека. Да-да, мир диктатуры со свойственными ей помпезной чепухой и бессмысленными человеческими жертвами. Я бы назвала это «убийство с применением императора».