Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

К женщинам, убивавшим своих детей, относились совсем не так, как к мужчинам, делавшим то же самое. Во-первых, об этих женщинах источники рассказывают гораздо реже – сказывается отсутствие героико-мифологического фона – а во-вторых, рассказы о них зачастую довольно странные. Два причудливых примера можно обнаружить в единственном сохранившемся сочинении богача по имени Валерий Максим. Он составил странноватый сборник исторических анекдотов, озаглавленный «Достопамятные изречения и дела» и преподнесённый им императору Тиберию. Это что-то вроде альбомчика с вырезками, изготовленного очень богатым и очень образованным римлянином для кого-то, кого он очень любил и при этом хотел поучить уму-разуму. Достопамятными изречениями и делами Валерий исписал девять книг, каждую из которых разбил на главы, посвящённые конкретной добродетели: храбрости, верности, мужеству или родительской любви. Каждая история содержала урок, который, по мнению Валерия, Тиберию не мешало бы усвоить. Наглость человека, который написал целых девять морализаторских книг для настоящего императора, конечно, поражает, но анекдоты из его сборников интересны сами по себе. Восьмая книга посвящена судебным процессам и служит красноречивым свидетельством необъективности и непредсказуемости римских судов. Анекдоты здесь, прямо скажем, довольно мрачные. Вот типичный пример. Марка Эмилия Скавра судили за вымогательство, то есть за то, что он шантажировал и грабил жителей провинции, за которой должен был присматривать. Если верить Валерию, защита у Марка была настолько жалкая – попросту безнадёжная – что обвинитель принялся над ним издеваться и в какой-то момент заявил, что если Скавр отыщет во всей провинции хотя бы 120 человек, у которых он ничего не украл, то его простят. Обвиняемому не удалось сделать и этого, потому что он был бесстыжим прохвостом, и читатель может предположить, что его признали виновным – но только если читатель уже забыл предыдущий репортаж Валерия Максима из зала суда. Разумеется, Скавра отпустили, потому что он был из благородной семьи, и его отца все обожали. Вот и весь анекдот[89]. Урок, видимо, заключается в том, что можно делать всё, что угодно, если ты из хорошей семьи: грабь провинции и истязай простолюдинов сколько хочешь, если твой отец – милый аристократ. Совет на все времена. С другой стороны, Валерий рассказывает историю о человеке, одолжившем у приятеля лошадь, чтобы доехать до Ариции (города в 30 км от Рима). Человек добрался до Ариции, а потом верхом поднялся на холм, расположенный немного южнее, и вернулся домой. Хозяин лошади, узнав, что его приятель заехал чуть дальше Ариции, да ещё и на холм поднялся, пришёл в ярость и обвинил человека в воровстве. И человек был признан виновным, хотя лошадь давно вернулась к хозяину.

В восьмой книге содержится та самая история о братьях, убивших отца, но оправданных, поскольку им удалось после этого уснуть. А также история о некоем Калидии из Бононии, который был обнаружен в спальне женатого мужчины – предположительно, самим женатым мужчиной, очень удивившимся, что его жена в его спальне среди ночи болтает с каким-то голым уроженцем Бононии. Калидия обвинили в прелюбодеянии, которое он, по всей видимости, и совершал. В суде его спросили, что он может сказать в своё оправдание. Представим себе картину: суд, толпа зевак, муж-рогоносец и, возможно, отцы всех участников процесса смотрят на претора, который спрашивает Калидия, что он делал ночью в чужой спальне. Что ему там было нужно? Пауза. Покашливание. Бегающие глаза человека, готового на любую низость, чтобы спасти свою шкуру. Наконец, Калидий говорит: «Я пришёл туда не ради женщины (имя которой не сохранилось). Я пришёл туда…» Пауза. «…потому что собирался переспать с мальчиком-рабом». Валерий подводит замечательный итог. Он признаёт, что Калидия поймали в подозрительном месте с чужой женой среди ночи, и что у него была репутация соблазнителя чужих жён, но «признание безрассудного поступка» каким-то образом его «оправдало»[90]. В наши дни такой безумный прецедент получил бы броское название, как в своё время «защита Твинки»[91]. Впрочем, эта история к теме не относится. Просто мне она нравится.