Пришёл, увидел и убил. Как и почему римляне убивали

Интересна роль в этом деле посредника, то есть Алкимедонта. Брадуа даже не рассматривал Алкимедонта в качестве лица, способного совершить убийство – по крайней мере, не видел смысла в том, чтобы предъявлять ему обвинение. Никто бы не стал слушать дело об убийстве римской аристократки вольноотпущенником, которого до сих пор считали человеком только наполовину. После такого Алкимедонт не прожил бы и недели. Брадуа относился к нему не как к кому-то, кто может нести ответственность за свои поступки, а как к инструменту. Алкимедонт был дубиной в руке Герода. Именно Герод совершил преступление, приказав избить Региллу (и до чего же ужасно он унизил её, поручив это своему приспешнику!) Алкимедонт не сделал бы этого, если бы не приказ Герода, поэтому Брадуа считал, что виновен Герод. Чарли Мэнсоном был Герод, Алкимедон выступил в роли его Сквики Фромм[118].

Герод заявил на суде, что Алкимедонт, действуя по собственной воле, до смерти забил его жену. Мы могли бы предположить, что после этого судили Алкимедонта. В конце концов, от его руки погибла женщина. Никто из присутствовавших на заседании мужчин – женщинам, разумеется, слова не давали – не спорил с тем, что Алкимедонт вошёл в комнату и избил беременную жену бывшего хозяина так, что она умерла. Но в Риме справедливость восстанавливали своим силами. Суд не мог проходить без участия родственников жертвы, а Брадуа, по-видимому, не собирался судиться с Алкимедонтом. Он бросил это дело и был таков. Но и Герод не удосужился наказать человека, который убил его жену и нерождённого ребёнка. Он даже не удалил его от себя. Спустя годы имя Алкимедонта вновь прозвучало в суде, когда Героду в очередной раз пришлось объяснять, почему рядом с ним подозрительным образом умерли люди (надо полагать, он притягивал подобные несчастья). На этот раз речь шла о двух дочерях Алкимедонта: эти девочки-подростки прислуживали Героду (представьте, что в этом месте я смотрю в камеру – вы знаете, что это значит), а потом в башню, где они спали, ударила молния, и их нашли мёртвыми. По какой-то причине на этот раз Герода судил лично император Марк Аврелий. Может быть, ему показалось абсурдным утверждение о том, что две девушки погибли от удара молнии, находясь в помещении, которое принадлежало человеку, уже дважды обвинявшемуся в убийствах. Я понятия не имею, что именно случилось с этими девушками, которым не повезло оказаться служанками Герода Аттика и дочерьми его приспешника, но я более чем уверена, что убил их не удар молнии. Это ведь не эпизод «Секретных материалов». Так или иначе, Герод вновь обвинил во всём Алкимедонта, но в конце концов они оба избежали наказания – и продолжили жить как жили.

Убийства Апронии и Региллы – это два крайне нетипичных примера, потому что в обоих случаях имело место вмешательство императора. Собственно, это единственная причина, по которой мы о них знаем. В обоих случаях речь шла о привилегированных мужчинах, расправившихся с женщинами, которые встали у них на пути. Из них только Сильван, которого заставили совершить самоубийство, когда стало ясно, что Тиберий его осудит, был в какой-то мере наказан – и то только потому, что Тиберий проявил к его истории неподдельный интерес. Об этих женщинах нам известно лишь потому, что их богатые и влиятельные мужья умудрились вызвать переполох на самом верху. Если бы эти мужчины не занимали столь видного положения в обществе, печальные судьбы их жён, как и большинства других женщин в истории, были бы преданы забвению.