Пришлые и ушлые

  - Нет, госпожа, это легенды. Скорпитавры - выдумка пустая, сказочки для детей. Таких просто быть не может - уверенно отозвался Ухорез.

  Все надолго замолчали.

  - А ногу ты потерял, когда тебя в зенгакару превращали - вдруг спросила Экка.

  - Нет. Это было позже. Перед ритуалом необходимо, чтобы обреченный был совершенно здоров и в полной памяти.

  - Я не поняла - в чем тогда отличие зенгакары от того, кто им стал? Он же остается иллитиири?

  - Не совсем, госпожа. Любая жертва идет в пользу Темнейшей, а уж такая - и тем более. Это для нее - деликатес.

  - Не понимаю, что тогда достается Темнейшей?

  - Зенгакара - не личность. Это великолепный придаток для Верхней бабы Дома. Но только придаток. Думающий меч, лишние руки и так далее. Полностью ее.

  - А личность, душу - жрет Темнейшая?

  - Совершенно верно. И муки того, чья личность медленно поедается - особенны. Ты слыхала, госпожа, что у южных людишек, что балуются каннибализмом, есть такое кушанье - живые мозги? Когда живой жертве вскрывают череп и жрут мозг ложками? Говорят некоторые, кто сам на таких пиршествах бывал, что жертва все это чувствует и верещит от страха и боли, что делает лакомство еще более приятным для этих ублюдков. Вот и тут Темнейшая так пирует.

  - Мы должны помешать этому - твердо сказала Галяэль.

  - Истинно сказано, госпожа - старомодным поклоном ответил Ухорез.

  - Солоно нам придется - отметил ускользнувший от всех нюанс Блудень.

  - В этом, мальчик, ты прав, как никто другой - поклонился и ему старик.

35.

  - Надо думать, охрана Храма и продумана и сильна? - спросил Шорг.

  - Более чем. И еще отлажена многими поколениями до совершенства. Практически, ее невозможно преодолеть без солидного штурма - спокойно согласился одноногий.

  - Тогда я ничего не понимаю! - призналась эльфийка. Ее совершенно обескуражило услышанное.

  - Мы тоже не так просты и у нас есть союзники. Да и к тому же, наращивая оборону сейчас и привлекая своих родичей из окрестностей, Дом Руаты и усилил оборону и ослабил ее. Много незнакомых лиц, много тех, кто в городе впервые, им требуется больше еды, соответственно в дом приходит больше торговцев и слуг. Потому, разумеется, риск - колоссальный, но не запредельный, при толике храбрости и везения есть вполне возможность проникнуть до Алтаря, тем более помощь оказываться будет. Вот выбраться оттуда без потерь и живыми - сразу скажу - будет гораздо сложнее. В том числе и потому, что союзники имеют свои задачи и им наплевать на твоего мужа, госпожа. Да и по отношению к тебе, как только ты замкнешь выход для Темнейшей и дашь им резвиться безоглядно, я бы не рассчитывал даже на дружелюбие. Те еще союзнички, прямо скажу. Потому сразу настраивайте себя на то, что туда будет непросто идти, там будет очень сложно, а обратно выбираться - и того гаже. И при этом выдираться придется быстро, потому как мышеловка захлопнется очень скоро, о чем союзнички не знают. А я - знаю. В случае атаки на Обитель Мрачнейшей все враждующие кланы города моментально объединяться, потому как покровительница города будет нуждаться в их помощи и защите.

  - А если мы не успеем выскочить? - спросил юнец.

  - Тогда все ворота города будут закрыты, город примет осадное положение, комендантский час, утроенные патруэли, повальные обыски и прочие удовольствия.

  - Никогда такого не было - удивился полуэльф.

  - На твоей памяти - да - усмехнулся Шорг и подмигнул одноногому.

  - Вас что ли ловили? - догадалась Экка.

  - И нас тоже - кивнул старый эльф.

  - И как вы ушли?

  - По канализации и норе Дранга - ответил Шорг.

  - Говорят, что там пройти нельзя! - присвистнул подросток.

  Его отец помрачнел и сухо ответил:

  - Как видишь - можно. Но пятерых мы тогда потеряли, а они были ребята не промах! Так что лучше спокойно - через ворота. Легенды об этом не сложишь, баллады не споешь, но в Храме и так хватит сюжетов. Не надо тащить на поверхность поэтические бредни. Надо быть скромнее. Да и нет у нас сил, бодаться со всем городом. Это лишнее. Да, госпожа, к слову - я хотел показать тебе несколько рисунков, делались они по памяти, но там вряд ли что сильно изменилось.

  Листки плотной желтоватой бумаги, ломкие, с крошащимися от старости краями и трудноразличимыми водяными знаками сначала показались покрытыми странными кляксами, потом Галяэль различила летящие строчки пояснений на квенья, тусклые, сделанные давным - давно выцветшими чернилами, прочла, что это схемы каких-то подземелий с разветвленными ходами.

  Блудень уже пришел в себя, сунул тоже нос в бумаги.

  - Ты отдышался? - спросил его одноногий.

  - Ага.

  - Тогда сходи, не спеша, в квартал троллей. Поспрашай там, может быть, что - то уцелело из имущества госпожи и ее мужа? По сроку - глаз надзора с подозрительного места должны уже снять.

  - А подземелья?

  - Ты в них не полезешь, вы с отцом будете ждать снаружи, так что пока тебе это ни к чему. Госпоже будет приятно, если что-то из ее вещичек найдется. Может быть.

  - Ты считаешь, что там был обыск? - подняла вопросительно бровь Галяэль.