Пришпоренный

— Я рад, что вы знаете. Если вы помните свой пост, когда к вам обращаются капитан и первый лейтенант, я могу быть уверен, что вы не забудете его, когда сквозь борт влетит неприятельское ядро.

Хорнблауэр пошел дальше — капитан может не сомневаться, что его шутка вызовет смех. Вдруг он остановился. — Это что? Мистер Чизман!

— Сэр.

— У вас тут лишний пороховой рожок. На две пушки полагается только один.

— Э… д-да, сэр. Это потому…

— Я знаю, почему. Причина не оправдание, мистер Чизман. Мистер Оррок! Сколько у вас пороховых рожков?

Все ясно.

После того, как пушку № 3 передвинули на корму, у Оррока стало одним пороховым рожком меньше, у Чизмана — больше.

— Это вам, молодые джентльмены, положено следить, чтоб у ваших пушек было все необходимое. Вы не должны ждать приказа.

Чизман и Оррок были двумя из четырех «молодых джентльменов», присланных на «Отчаянный» из Военно-Морского колледжа для прохождения практики. Пока Хорнблауэру ни один из них не понравился. Но он вынужден использовать их в качестве унтер-офицеров и ради своего же блага должен сделать из них хороших лейтенантов — здесь интересы его и долг совпадали. Он должен вырастить их и не сломать.

— Я уверен, мне не придется больше так говорить с вами, молодые джентльмены, — сказал Хорнблауэр. Он был совершенно уверен, что придется, но лучше обещать, чем угрожать. Он пошел дальше, закончил осмотр пушек правого борта, поднялся на полубак, оглядел две стоящие здесь карронады и спустился к пушкам левого борта. У фор-люка он остановился.

— Каковы ваши обязанности? — спросил он морского пехотинца.

Тот стоял навытяжку, ноги под углом сорок пять градусов, ружье прижато к боку, указательный палец левой руки точно по шву штанины, шея застыла в воротничке. Поскольку Хорнблауэр стоял не прямо перед пехотинцем, тот смотрел ему через плечо.

— Охранять свой пост. — Пехотинец монотонно отбарабанил формулы, которые твердил до того, быть может, тысячу раз. Его голос слегка изменился, когда он дошел до последней фразы, относившейся к его конкретному посту — «не пропускать вниз никого, за исключением тех, кто несет пустой патронный ящик».

Это для того, чтоб трус не смог укрыться ниже ватерлинии. — Как насчет тех, кто будет нести раненых? Изумленный пехотинец не нашелся, что сказать — после стольких лет муштры он разучился думать.

— На этот счет распоряжений не имею, — выдавил он наконец. Он даже слегка повел глазами, хотя шея его оставалась деревянной.

Хорнблауэр взглянул на Буша.

— Я поговорю с сержантом, сэр, — сказал Буш.

— Кто по боевому расписанию должен заниматься ранеными?

— Купор и его помощник, сэр. Парусный мастер и его помощник. Всего четыре человека, сэр.

Можно не сомневаться, что Буш помнит все назубок, хотя Хорнблауэр и нашел два маленьких упущения, за которые Буш несет полную ответственность. Нет необходимости заострять на них внимание — Буш и без того сгорает от стыда.

Вниз по трапу в пороховой погреб. За стеклянным окошком слабо мерцала свеча, бросая ровно столько света, чтоб подносчики пороха видели, что делают, получая полные картузы из-за двуслойного саржевого занавеса, отделявшего пороховой погреб. В самом погребе помещались артиллерист и его помощник, в тряпичных тапочках, готовые передавать и, если понадобится, заполнять картузы. Под кормовым люком обитали врач и санитар. Хорнблауэр знал, что и его самого как-нибудь могут протащить по трапу истекающим кровью из раздробленной руки или ноги — он с некоторым облегчением поднялся обратно на палубу.

— Мистер Форман. — Форман был еще один «молодой джентльмен». — Каковы ваши инструкции касательно фонарей во время ночного боя?

— Я должен ждать, пока мистер Буш не прикажет их зажечь.

— И кого вы должны послать, если такой приказ поступит?

— Фирта, сэр.

Форман указал на смазливого матросика, стоявшего рядом с ним. Показалось Хорнблауэру или нет, что он заколебался, прежде чем ответить? Хорнблауэр повернулся к Фирту.

— И куда вы идете?

Фирт на мгновение устремил взгляд на Формана — возможно, от смущения. Но Форман слегка качнулся, как бы указывая плечом, и одной рукой быстро провел перед животом, видимо, изображая непомерную толщину мистера Вайза.

— На бак, сэр, — сказал Фирт. — Их выдает боцман. Возле уступа полуюта.

— Очень хорошо, — ответил Хорнблауэр.

Он не сомневался, что Форман начисто забыл передать приказ Буша касательно фонарей. Но Форману хватило сообразительности исправить положение, а Фирт оказался не только достаточно сообразителен, но и достаточно предан, чтоб выручить своего унтер-офицера. Стоит приглядывать за этой парочкой. Уступ полуюта был вдохновенной догадкой — он располагался вблизи боцманской кладовой.

Хорнблауэр пошел обратно на шканцы, Буш за ним. Хорнблауэр взглядом пробежал по последней неосмотренной пушке — левой шканцевой карронаде. Выбрав место, откуда их могли слышать как можно больше людей, он сказал:

— Мистер Буш, у нас превосходное судно. Если мы хорошо потрудимся, у нас будет и превосходная команда. Если Бони нуждается в уроке, мы ему покажем. Можете продолжать учения.

— Есть, сэр.