Присяга леди Аделаиды

Лестер был слишком признателен за это. Он проводил бессонные ночи, делая планы об изменениях и улучшениях в своем доме, все для удобства леди Аделаиды, все для того, чтобы ей было хорошо; его дети, его друзья начали занимать весьма ничтожное место в его привязанностях, для них не было места в его сердце возле Аделаиды, она была для него все. Неудивительно, что он не подозревал настоящей причины замешательства Маргарет Бордильон. Он отправился опять греться в лучах ее присутствия, но известие о его помолвке с нею он должен был сообщить лорду Дэну не раньше, чем через три дня после похорон леди Дэн.

А Маргарет оставалась с мечтою о своем счастье на том самом месте, где Лестер оставил ее, как долго, она не знала сама. Голоса детей на зеленом лугу были бальзамом для ее слуха; голос Лестера, когда он говорил с ними, был нежнейшей мелодией для ее сердца. Приход служанки с каким-то вопросом по хозяйству пробудил Маргарет к действительности.

Взгляните на эту служанку, которую зовут мисс Элиза Тифль. Она главная служанка в людской, лукава в разговоре и очень хитра. Низенького роста, с острым, худощавым, красным лицом и маленькими, лукавыми глазками зеленоватого цвета, как у хорька. Она имеет чванный вид, ходит в старом шелковом коричневом, выкрашенном платье и в белом кисейном переднике. Вы могли бы дать ей от двадцати до сорока лет; может быть, она занимала середину между этими двумя возрастами.

Элиза Тифль начала жизнь судомойкой, потом сделалась кухаркой, поступила в услужение к мистрисс Лестер во время ее последней болезни, как кухарка и ключница. Так полезна оказалась она, что ее бедная больная госпожа считала ее неоценимым сокровищем и просила Лестера держать ее всегда, если возможно. Ее сделали ключницей и наняли новую кухарку.

— Пусть она надзирает за всем, — говорила мистрисс Лестер.

Но когда она умерла и узнали, что мисс Бордильон остается, Тифль прямо пошла к барину и отказалась от своего места; она терпеть не могла служить, как она называла, у полугоспод. Лестер не принял ее отказа, он вообразил, что дом его, лишившись госпожи и домоправительницы, неизбежно расстроится, прибавил жалованье Тифль и сказал, что она должна остаться. Тифль согласилась остаться еще три месяца, внешне довольно любезно, но в сердце с негодованием. Но когда три месяца кончились и Тифль узнала, как мало беспокоила ее мисс Бордильон, поняла, что в сущности у нее теперь еще более воли, чем при жизни покойной госпожи — она уже не упоминала о своем отказе. Сказать по правде, мисс Бордильон оставляла ее в покое просто потому, что она не нравилась ей; она инстинктивно сомневалась в ней и даже несколько боялась. Тифль была самой кислой старой девой и любила самовластно всем управлять; у нее был не очень приятный характер и слуги называли ее «сердитой». Тифль, в свою очередь, ненавидела мисс Бордильон. Она ненавидела многих, но особенно мисс Бордильон, потому что она была все-таки ее госпожой, и Тифль видела, что мисс Бордильон ей не доверяет. Тифль умела ненавидеть с целью, при все своей притворной правдивости и действительной фальшивости.

— Я вздумала придти к вам, — сказала Тифль, — вы, может быть, забыли сделать распоряжение сегодня утром.

— В самом деле, я кажется забыла, Тифль, — отвечала мисс Бордильон опомнившись.

Щеки ее так горели, а нежные черные глаза так сияли, что наблюдательная ключница посмотрела на нее с интересом, хотя делала вид, будто смотрит совсем в другую сторону.

— Мистер Лестер говорил со мною о разных переменах в этой комнате, — продолжала мисс Бордильон, — и я задумалась о его планах.

Ее счастливые мысли действительно дошли до этого, и когда Тифль вошла, мисс Бордильон соображала, как лучше расположить оранжерею.

— Мясник уже целых десять минут стоит с своею лошадью у дверей, — продолжала Тифль кисло, потому что небрежность мисс Бордильон не понравилась ей.

— Возьмите, что хотите от мясника, Тифль, и сами закажите обед, — весело отвечала мисс Бордильон.

Тифль угрюмо проворчала что-то в ответ. Даже это приказание не понравилось ей. Она делала вид, будто ожидает приказаний мисс Бордильон, но та почти всегда предоставляла распоряжаться ей.

— Барин будет дома завтракать? — спросила она.

— Не знаю. Вы знаете, что он последнее время редко завтракал дома, но, может быть, сегодня будет. Девочкам подайте баранину к обеду, Тифль.

— Мистер Лестер не хочет есть баранины, — сердито сказала Тифль. — Он сказал мне предерзко вчера, что ему дают довольно этой дряни в Регби.

Мисс Бордильон засмеялась.

— Можете дать ему что-нибудь другое, Тифль, он не часто бывает дома.