Присяга Российской империи

Сегодня же морская авиация, корабли и береговые ракетные войска Тихоокеанского флота во взаимодействии с бомбардировщиками 37-й воздушной армии проведут в районе Камчатки боевые стрельбы. Четыре бомбардировщика Ту-22М3 (по два от ВВС и авиации флота) и береговые части ТОФ будут атаковать условную авианосную ударную группу противника и выпустят по ней шесть крылатых ракет. Анализ проводимых в последние годы учений Дальней авиации показывает, что ВВС отрабатывают задачи, соответствующие новой военно-политической обстановке. В частности, командование ВС РФ рассматривает Дальнюю авиацию как средство нанесения демонстративных ядерных ударов, которые должны, не причиняя значительных разрушений и без жертв, показать решимость России сорвать замыслы превосходящего по силам агрессора».

— На счет «Ту-22» и боевых стрельб, это уже не я, — положил газету на место Илья.

— Да знаю, — рассмеялся Чупара, вышел из-за стола, обнял Ралусина. — Ты молодец, майор. Выполнил все на «отлично». Ну, а я тоже маленько подсуетился, информационную поддержку организовал. Нужно, чтобы люди наши знали: летают еще самолетики, в Прибалтику на цветной металл пока не продали. Ну, и американцам полезно ствол у виска время от времени чувствовать. Это шпана такая: коли дубинку над головой не видит — сразу с катушек слетает. Теперь поспокойнее маленько станут, винтики в головах смажут… Ты уже поел, или прямо с самолета ко мне?

— Прямо с самолета.

— Ай, нехорошо получается… — полковник вернулся за стол, свернул картинку с экрана компьютера, дал команду на отключение. — Тогда нам с тобою нужно успеть куда-нибудь заскочить, пообедать плотненько. Самолет через четыре часа, буржуи в полете толком не покормят. А валюту на еду тратить жалко. Да, и поменяй военный билет на паспорт, он в сейфе на верхней полке лежит. Сейф открыт. «Гражданка», надеюсь, у тебя с собой?

— А мы, что?.. — неуверенно поинтересовался Ралусин.

— В Женеву, — подтвердил Чупара. — Государь желает лично поблагодарить тебя за проделанную работу.

— Я надеялся семью увидеть. Все-таки почти три недели не видел. Может, Павел Александрович мне по телефону все скажет?

— Ох, Илья-Илья, — укоризненно покачал головой полковник, — не выйдет из тебя царедворца. Коли император говорит, что хочет поблагодарить лично, то это не пожелание. Это приказ. И выполнять его следует с максимально возможной скоростью.

Усадьба Романовых, кантон Женева. 15 декабря 1999 года. 22:50

На этот раз гостей встретил на улице начальник императорской службы безопасности. Константин Римович крепко пожал офицерам руки, проводил в столовую, где стоял накрытый стол:

— Подкрепитесь, господа, потом можете пройти к себе. Вам оставлены те же комнаты, что и в прошлый раз. Павел Александрович просил передать вам свои извинения по поводу того, что не смог принять вас сразу, но примерно через полтора часа он рассчитывает освободиться.

Майор, коротко кивнув, вышел.

— Ну и чего делать будем, Василий Андреевич? — хмыкнул Ралусин. — Сперва перед вылетом хаш с салатом, потом в самолете рыба, теперь здесь разносолы. У меня от таких поездок брюки лопнут.

— Ты на это посмотри, — вытянул полковник салфетку из-под тарелки, развернул, продемонстрировав вышитый императорский вензель под двуглавым орлом. — Самая настоящая, царская… Эх, пусть мне будет стыдно. Зато потом найдется, чем перед внуками похвастаться.

Чупара аккуратно свернул салфетку и сунул ее в карман. Илья вытянул из-под тарелки свою, взглянул на вышивку. Представил, как расскажет Ирине о встрече с государем. Ведь не поверит, ни за что не поверит…

— И-и-и, эх! — он тоже сунул салфетку в карман и поднялся из-за стола.

— Ты есть не будешь, что ли? — удивился полковник.

— Кровь от головы к желудку отольет, — усмехнулся майор, — сразу в сон потянет. Мне после этого не то что с Павлом разговаривать, в магазин ходить нельзя будет. Засну стоя в очереди, как скаковая лошадь.

— С чего бы это спать? — удивился Чупара и кивнул на электронные часы на стене. — Еще одиннадцати нет.

— Это здесь одиннадцати нет, — покрутил плечами Илья. — А во Владивостоке уже восемь утра. А я еще не ложился. Так что баюкать меня сейчас нельзя, засну при первом намеке на подобную возможность. Лучше холодный душ приму, взбодрюсь хоть немного.

Илья Ралусин успел и принять душ, и побриться, и даже проверить через свой ноутбук электронную почту, прежде чем в дверь вежливо постучали и стройный молодой человек в пиджаке с оттопыривающейся слева подмышкой тканью сообщил:

— Государь ждет. Разрешите вас проводить, Илья Юрьевич.

Павел Александрович ждал их с полковником все в том же зале — с широкими окнами, одной зеркальной стеной и большим экраном напротив дверей. На этот раз он был одет в черный гражданский костюм, плотно облегающий спортивную фигуру. Из украшений только заколка поблескивала зелеными самоцветами на коричневом галстуке. Император внимательно разглядывал карту европейской части России, выведенную на экран, но, услышав шаги, оглянулся и устремился навстречу: