Присяга Российской империи

Саид, обойдя пленника по широкой дуге, задвигал ящиками стола, достал пластиковую ленту с двумя замочками, сделал широкие петли, подступил со стороны спины, накинул ленту на одно запястье, затянул, потом свел обе руки за спину, закрепил вторую ленту пластиковых наручников. Нихчий, усмехнувшись, опустил автомат, перекинул автомат из правой руки в левую, подступил ближе и неожиданно со всей силы ударил Ралусина кулаком в живот. У Ильи перехватило дыхание, он наклонился вперед, хватая ртом воздух, но второй удар в челюсть откинул его назад:

— Значит, компьютерами интересуешься, неверный? Любопытный, да? — кулак врезался в солнечное сплетение, заставив бывшего пограничника сползти на пол. — Ты думаешь, русская безмозглая крыса, я хоть что-то важное доверю этому железному ящику?

На этот раз чеченец ударил пленника ногой:

— Кто тебя послал?! Говори!

— У тебя все равно ничего не получится, урод, — прохрипел Илья. — Мы все знаем. И про ядерную боеголовку, и про то, что ты везешь ее в Иран. Ничего у тебя не выйдет, сука безродная. В Индонезии тебя уже ждут. Там все разведывательные корабли собрались, запеленгуют твою головку, никуда ты ее не протащишь.

— Кто тебя послал?! — Идрис снова пнул пленника ногой и громко выругался: удар пришелся по ребрам, и мягкий домашний тапочек не смог защитить пальцы от боли. — Вот сволочь!

Он схватил уже изрядно поломанную лампу и огрел Ралусина по голове:

— Кто?!

— ФСБ, — прохрипел Илья. — Или ты думаешь, я сам корабли через океан перегонял? Тебя давно сдали! Халдзата знаешь?

Чеченец откинул приклад автомата и хорошенько саданул им пленника в лоб — чтобы не особо выступал. И все-таки червь сомнения начал грызть его душу. Откуда русские могли узнать про боеголовку? И что вообще они успели узнать?

На полу зашевелился раненый моджахед. Неуверенно сел, застонал.

— Ну-ка, крыса, откуда вы узнали про атомную бомбу? Откуда, откуда? — Идрис принялся настойчиво лупить пленника прикладом по голове.

— Отстань от него. Это я предупредил русских.

— Ты, Саддам-Юсуф? — в изумлении уставился чеченец на одетого в зеленый халат муфтия.

— Я, Идрис, я. Ты так хвастался мощью огненного гнева, который можешь обрушить на невинных людей, что было трудно не догадаться. И я предупредил русских о твоей идее. А когда ты сегодня подтвердил, что и где собираешься сделать, я сразу позвонил в Москву и все повторил.

— Старый маразматик… — Идрис Нахчий подошел к шейху и вдруг со всей силы ударил в лицо. Старик рухнул на пол, чеченец наклонился к самому его лицу: — Знаешь, чего ты добился? Не стану я везти бомбу ни в какую Москву. Я ее в Астрахани к самому кремлю подвезу, да и подорву к чертовой матери, понял? Чтобы вместо всей твоей говеной Волги одна яма осталась.

Идрис выпрямился, перевел дух.

— Саид, одень на этого старого кретина наручники. Возьми кого-нибудь в помощь, отвезите обоих к бухте, да и утопите там. Или разденьте и зарежьте, чтобы за грабеж приняли. Только не стреляйте, а то пули потом в трупах найдут. Ни к чему это. Давай, кончай с этим побыстрее.

Бей ушел в свою комнату.

— Можно, я поеду? — попросил парень, поднимающийся с пола. — Я его зарежу!

— Нет, я! — встрепенулся второй, хлюпающий текущей из носа кровью.

— Ты, Фадрал, — указал на первого Саид и протянул ему пластиковую ленту. — Одевай наручники, а я пока ключи от машины возьму.

Спустя пять минут пленников вывели из комнаты, спихнули с лестницы. В холле подобрали, вывели за дверь. Саид открыл багажник, кинул туда кусок толстой черной пленки, пригладил жидкую бороденку, кивнул на нее русским шпионам:

— Полезайте…

— Ну, — пнул Илью Фадрал и с замаха ударил рукоятью пистолета в основание шеи.

— Что ты делаешь, кретин! — цыкнул на него более опытный моджахед. — Хочешь, чтобы обойму заклинило?

Ралусин зашипел от боли, по посторонился, пропуская старика:

— После вас, уважаемый.

Муфтий, кряхтя, наклонился, упал в багажник, отполз к дальней стенке. Бывший пограничник лег рядом. Саид захлопнул крышку и кивнул новобранцу:

— Поехали.

Тихо заурчал двигатель, машина качнулась, с громким шуршанием покатилась по заиндевевшей асфальтовой дорожке, вывернула на улицу и быстро набрала скорость.

— Холодно здесь, однако, — спустя некоторое время пробормотал Илья. — Хорошо, я куртку одел, а то бы дуба дал. Вы как, уважаемый?

— Если ты про холод, то на мне теплый халат, — отозвался Абдо Саддам-Юсуф. — Коли не секрет, то что мы собираемся делать теперь?

— А сколько, по вашему, мы едем?

— Минут десять.

— Тогда, наверное, пора…