Присяга Российской империи

– Неужели вы опасаетесь нашего нападения, Билл? – Путин, похоже, удивился по-настоящему. – Вы же знаете менталитет русского народа и его историю. Наша страна никогда и ни на кого не нападала первой.

– Может быть вам напомнить Афганистан, Владимир?

– Неужели, господин президент, вы хотите выслушать от меня список о тех восьмидесяти войнах, которые вели Соединенные Штаты с момента окончания Второй мировой войны? – Клинтон ощутил в словах собеседника аккуратно завуалированную насмешку. – А в Афганистан мы вошли по просьбе законного правительства. И зря.

– Вы не хотите давать мне гарантий, Владимир?

– Ну что вы, Билл! Смею вас заверить, атомного оружия на наших самолетах нет ни в каком виде.

– Надеюсь, вы говорите искренне.

– Безусловно!

– Рад, что мы нашли взаимопонимание.

– Я так же рад, господин президент.

Услышав короткие гудки, Владимир Путин покачал головой, потом поднес к уху «трубку»:

– Андрей Степанович, а где сейчас находятся наши самолеты?

– Предположительно, в двухстах, двухстах пятидесяти километрах от побережья США.

– Вы хотите сказать, американское ПВО заметило наши машины только тогда, когда те оказались у них над головой?

– Да, Владимир Владимирович.

– Мне кажется, Андрей Степанович, – рассмеялся председатель правительства, – наших летчиков по итогам учений нужно обязательно представить к поощрению.

– Мы примем решение о наградах по итогам учений.

– Очень хорошо, – Владимир Путин с трудом сдержал зевок. – А пока отдыхайте.

– Самолеты противника продолжают двигаться к побережью, – с хрипом сообщил селектор в четырех тысячах километрах от Москвы. – Удаление – сто двадцать миль.

– Вы можете как-то их остановить? – спросил Билл Клинтон.

– Нашим летчикам запрещено вступать в поединки с «Фланкерами»[26], – облизнул пересохшие губы генерал Уильям Коэн. – К тому же, там всего два наших истребителя против трех русских. Они ничего не смогут изменить.

– А почему на нашем побережье всего два истребителя, генерал?!

– Вы забываете, что у нас имеется четыреста двадцать пять военных баз в разных районах планеты. Если мы станем оставлять обученных летчиков и боевые самолеты в стране, что тогда нам останется размещать в стратегически важных районах?

– Самолеты противника продолжают двигаться к побережью. Удаление – сто миль.

– Поступил звонок с авианосца «Карл Винсон», сэр, – заглянула в кабинет новый секретарь-референт президента – пышноволосая, курносая Дженни Рекур, в бежевой блузке и короткой юбочке. – Они спрашивают, подтверждаете ли вы приказ расстрелять адмирала Либби.

И Дженни хихикнула в кулачок.

– Пусть его оставят под арестом до особого распоряжения, – ответил Клинтон и наконец-то опустился в кресло. – Какие у нас на побережье системы ПВО?

– У нас достаточно авиации, чтобы уничтожить русских. Мы имеем 400 перехватчиков Национальной гвардии. Но почти все они сосредоточены на юго-востоке страны. Там, где есть риск конфликта с Кубой. На переброс основных сил на западное побережье необходимо время. Как минимум несколько часов. Мы не успеем остановить бомбардировщики до их проникновения в территориальные воды. Правда, если вы согласны, сопровождающие русских «Иглы» получат право открывать огонь на поражение.

– Если их не собьют еще раньше, генерал! Вы сами говорили, что там всего пара истребителей против двадцати машин. И вы не ответили на вопрос о зенитных комплексах.

– На наших складах имеется 420 комплексов «Авенджер[27]«и около 200 «Пэтриот[28]«различных модификаций.

– Где-е?!

– На складах, – заметно понизил тон Уильям Коэн. – Мы способны развернуть их в считанные дни…

– Вон… – задохнувшись, поднялся из-за стола президент. – Вон из моего кабинета!!! Это вас нужно расстреливать вместе со всем комитетом штабов! Вас, а не русских!

– Самолеты противника продолжают двигаться к побережью. Удаление – семьдесят пять миль.

Тихий океан, сто пятьдесят километров от западного побережья США 13 декабря 1999 года. 22:20

– Командир, слева впереди вижу яхту, удаление сорок, скорость черепашья, – сообщил капитан Кимицко.

– Ну и что? – пожал плечами Горин.

– На камбузе у них, думаю, сосиски в холодильнике, бифштексы, семга пряная, икорка черная… – штурман-оператор сглотнул. – Может, сделаем «вынужденную» и стрельнем закуски? А то жрать охота, как медведю после зимовки.

– Отставить «вынужденную» посадку, Руслан, – с полной серьезностью ответил командир ракетоносца. – В связи со сложившимися обстоятельствами разрешаю сварить и съесть портупею.

– Так я без портупеи, командир? – на миг растерялся Кимицко.

– Вот и ходи, как дурак, голодный, – тут же получил он отповедь второго пилота.

– Экий вы бессердечный человек, полковник Александр Евгеньевич, – покачал головой штурман-оператор. – Никакого сочувствия к члену экипажа, не успевшему жировых запасов.

– А кто в августе подбил «НЗ» съесть за ненадобностью? – опять вместо командира корабля ответил капитан Лукашин. – А, Руслан?

– Дык, жрать хотелось, довольствия не платили. Так, Алим? Чего притих?