Присягнувшие Тьме

Я щелкнул зажигалкой. Вдохнул дым всеми легкими, откинув голову назад, потом выпустил жаркое облако навстречу струе холодного воздуха. Люк пробормотал мне в спину:

— Спасибо, Мат.

— За что?

— За то, что ты сделал. Для Лоры, для меня, за расследование.

— Разве ты не на это рассчитывал?

Он хмыкнул:

— Конечно, на это. Я знал, что тебя заденет за живое мое самоубийство. Я мог спокойно подыхать… Ты рассказал бы правду всему миру.

— Не проще ли было дать мне полное досье, как Замошскому?

— Нет. Ты должен был до всего дойти сам. Иначе ты бы не поверил. Никто бы не поверил.

— Я до сих пор не уверен, что верю.

— Ты к этому придешь.

Я повернулся к нему и прислонился к окну.

— Люк, я хочу кое-что у тебя выяснить. Мне необходимо все расставить по местам.

— Ты же и без меня все выяснил.

— Мне хочется знать, каким путем шел ты. Вдвоем мы сможем лучше во всем разобраться.

Люк осторожно закрыл тетрадь, потом рассказал мне свою историю. Он не открыл мне ничего такого, о чем я не догадывался раньше. Все началось в июне прошлого года с убийства Сильви Симонис. Люк наблюдал за этим районом, известным активностью сатанинских сект. Он вел расследование так же, как я, только у него с самого начала установился контакт с Сарразеном. Мало-помалу он напал на след «лишенных света», Агостины Джедды, потом Замошского и Манон…

— А Массин Ларфауи?

— Вишенка на торте. Эта удача привалила в сентябре, когда я уже здорово продвинулся в деле. Я знал о «Невольниках». Я знал об ибоге. Мне оставалось лишь склеить отдельные кусочки.

— Ты нашел его убийцу?

— Нет. Это осталось загадкой.

— A Unital6?

Люк подавил улыбку.

— Обыкновенные мошенники. Ничего интересного.

— Зачем ты с ними связывался как раз накануне своего исчезновения?

— Это один из моих белых камушков. Для привлечения твоего внимания. И все.

— Как образок Михаила Архангела?

— Да, как многое другое.

Я не знал, пожалеть мне моего друга или дать ему в глаз. Я спросил:

— А какая у тебя информация о «Невольниках»?

— «Невольники» никакого интереса не представляют. Сатанисты, только чуть более жестокие, чем другие. И все. Единственная ценность, которую я через них обрел, — это ибога.

— В каком смысле?

— С ней можно было поэкспериментировать.

— Ты хочешь сказать…

— Что я совершил это путешествие, да. Несколько раз. В упрощенном варианте, с помощью инъекции. Мне помогли фармакологи.

Теперь я вспоминал непонятные следы уколов на руках Люка. Он провел репетицию за несколько недель до того, как проделал настоящее сальто-мортале.

— Ну и как? — спросил я ровным голосом.

— Ничего. Обычно мне становилось плохо. Но я не видел того, что надеялся увидеть.

— Где ты нашел эту траву?

— У Ларфауи. У него был запас черной ибоги. Убийца к нему не притронулся.

Таким образом, вопрос оставался открытым: почему убийца не обыскал дом наркодилера? Ему не нужны были наркотики? Он не имел никакого отношения к «Невольникам»? Или же его спугнуло присутствие проститутки?

Люк продолжал мечтательным тоном:

— Ибога помогла мне в одном. Она ускорила мое решение. Я понял, что, не рискнув шкурой, дьявола не увидишь. Демон не любит половинчатых решений, Мат. Он хочет, чтобы умирали. Он хочет сам решать, спасать или нет, появляться или нет.

Я не отреагировал на эти пустые рассуждения.

— Зачем идти на такую жертву?

— А какой выход? Негативный опыт — это краеугольный камень всего расследования. Черная сила, порождающая убийц. «Лишенных света».

— Значит, ты думаешь, что Манон — «лишенная света»?

— Без сомнения.

— Ты считаешь, она отомстила своей убийце, своей матери?

— Я не считаю. Я это знаю, и точка.

Люк посмотрел мне в глаза:

— Внимательно выслушай меня, Мат. Повторять я не буду. Любовь к Манон толкнула меня в бездну. Я посетил ад, как Орфей. Я рисковал своей жизнью. И своей душой. Все это я сделал ради нее. Ты будешь удивлен, но я молился, чтобы в глубине жерла ничего не оказалось. Это бы ее оправдало. Но произошло самое худшее. Я увидел дьявола и теперь знаю правду. Манон пережила то же, что пережил я, и она убийца.

Я выбросил окурок в окно. Я не хотел вступать в пререкания:

— Значит, ты тоже «лишенный света»?

— В процессе становления.

— Ты вызвал дьявола с помощью пары гнусных вещиц, окунулся в ледяную воду, и дело с концом?

— Я не обязан тебя убеждать.

— Ты присягнул Тьме?

— Я не могу ответить на этот вопрос.

Я невольно повысил голос:

— Кому ты собираешься мстить? Себе самому? Или начнешь резать кого ни попадя?

— Я понимаю твои сомнения. Ты следовал за мной до определенной черты. Я не рассчитывал, что ты переступишь через нее.

Он перевел дух, потом показал на свою тетрадку.

— В каждую свободную минуту я пишу. Я фиксирую все этапы своей эволюции. Скоро она завершится. Я окажусь по другую сторону. Тогда мне нельзя будет доверять. Останется только меня… изолировать.

На сегодня с меня было достаточно. Я сжал его плечо:

— Тебе надо отдохнуть. Я приду завтра.

Он схватил меня за руку:

— Погоди. Я хочу тебе сказать другое. Ты никогда не задавался вопросом, почему я был помешан на дьяволе?

— Каждое утро. С тех пор как я тебя знаю.

— Все началось в детстве.