Присяжный заседатель

Грузовичок останавливается на рыночной площади, и Хуан вызывается проводить гостей до дома Тортуги. Большинство пассажиров охотно присоединяются к шествию. Шумная толпа идет мимо маисовых полей, по узким, благоухающим цветами улочкам. Оливер тащит тяжелый чемодан, поглядывая по сторонам. Толпа все разрастается и разрастается. Часто звучит одно и то же слово — «эспоза».

— Мам!

— Что?

— По-моему, они считают, что ты — жена Черепахи.

Оливер оглядывается назад и видит, что за ними идут человек тридцать, а то и сорок. Все улыбаются, смеются.

Они проходят мимо водопада, спускаются вниз по склону и останавливаются перед длинным приземистым зданием, на котором вывеска с надписью «Клиника». Тут же, рядом, маленький домик с садом, где разгуливают куры.

Возле двери дома установлен деревянный шест с изображением черепахи.

— Тортуга! — скандирует толпа. — Тортуга!

Дверь открывается, выходит маленький человечек. Оливер глубоко разочарован. Неужели они тащились за тридевять земель, чтобы полюбоваться на этого шута горохового? Он ростом не выше Оливера. Маленькие поросячьи глазки. Башка лысая, остатки волос собраны в конский хвост. Плюс к тому ощипанная бороденка, да еще очки, перемотанные изоляционной лентой. Самое большое негодование у Оливера вызывает улыбочка, с которой это чучело смотрит на маму.

Так вот к кому мы перлись за несколько тысяч миль, Думает он. Да уж, видно, совсем плохи наши дела. Если в этом человеке наше спасение, я нам не завидую.

Бюро путешествий, принадлежащее Сари. Дверь закрыта на ключ, владелица фирмы прижата к стене и страстно дышит — Эбен держит ее в объятиях. Из соседней комнаты доносятся перезвон телефонов, стрекотание принтеров, но Сари ничего этого не слышит. Ее губы заняты поцелуем, пальцы лихорадочно расстегивают пуговицы на рубашке Эбена.

Однако Эбен берет ее руки в свои и покрывает пальцы Сари нежными поцелуями. Тем самым он дает понять, что сейчас не время для страсти.

— Разве ты не хочешь заняться со мной любовью? — шепчет она. — Давай прямо здесь. Эбен, ну пожалуйста…

Он не отвечает. Легко проводит пальцами по ее плечам, по груди, но взгляд у него какой-то отсутствующий.

— Эбен, с тобой все в порядке?

— Мне просто хотелось повидаться с тобой.

— Что-нибудь случилось?

— Так… проблемы на работе…

— Расскажи мне о них.

— У меня неприятности.

— Что случилось, милый?

— Сегодня один из моих коллег предложил мне контракт на строительство нефтепровода в Мексике. Это Пит Мордакай, ты его знаешь. Он из компании «Пемекс», а сумма контракта — полтора миллиарда долларов.

— Но ведь это же чудесно!

— Было бы чудесно, если бы… Понимаешь, вчера фьючерсный фонд, на который я работаю, заключил огромную сделку на акции компании «Вест тексас интермидиэйт». До официального объявления их цены. А сегодня эти акции так нырнули вниз, что… В общем, я подозреваю, что меня крепко подставили. Ответственность несу один я.

— Ты думаешь, речь идет о нечестной игре?

— Да, но я в этом участия не принимал. Ты знаешь меня, Сари, я человек с предрассудками. Однако мне известно, что управляющий фьючерсным фондом несколько дней назад совершил тайную поездку в Гватемалу. Там проходила Всеамериканская ярмарка, на которой, естественно, были и представители компании «Пемекс». Я подозреваю, что управляющий — это женщина — тайно договорилась с «Пемексом» и об афере с акциями, и о предложении выгодного контракта, которое продемонстрирует, что я на мели.

— Так разоблачи эту женщину!

— У меня нет прямых доказательств. Если бы удалось установить, что она действительно летала в Гватемалу, я бы доказал свою невиновность. Но как это сделать?

— Погоди. Ты хочешь выяснить, летала ли некая женщина в Гватемалу, причем произошло это несколько дней назад?

— Да. Но как это выяснишь?

— Может быть, я смогу тебе помочь. Мне нужно сделать несколько звонков. — Сари садится к компьютеру. — Как ее имя?

— Энни Лэйрд.

— Ты знаешь, где она живет?

— Да. Штат Нью-Йорк, Фарао, Семинарский переулок.

— Постой, я припоминаю, что как-то раз ты мне звонил из Фарао. Ты говорил, что работаешь с важным клиентом…

— Да, это и была Энни Лэйрд. Только она оказалась не клиентом, а человеком, который меня погубил.

— Я этого не допущу, — твердо говорит Сари. — Мне потребуется некоторое время, но я выясню то, что тебе нужно. Жди моего звонка.

— Сари, ты ангел.

Среди ночи вдруг истошно вопит петух, и Энни просыпается. Первое ее чувство — страх. Но тут она вспоминает, где находится: в доме у Черепахи, в Гватемале, вдали от всех. Ее дыхание выравнивается, Энни даже рада, что петух ее разбудил.

Ей опять снился кошмар. Во сне она работала водителем грузовика, забиравшим из больниц целые груды битого стекла.

Лучше любоваться лунным светом, чем видеть такие сны.

За окном шелестит кружево листьев, поет ночная птица, и ее щебетание похоже на плеск воды у скал. Энни садится на кровати, смотрит в дальний угол комнаты, где спит ее сын. Темно и почти ничего не видно — лишь холмик одеяла, да острый угол локтя. Энни прислушивается: дышит ли он?

Все в порядке, Оливер дышит.