Прислуга в гостинице духов

Когда до меня это дошло, я аж присела на очень кстати стоящий рядом стул. Самое удивительное заключалось в том, что первое письмо было написано около сорока лет назад, в то время, когда госпожа Санли была еще молодой девушкой. Из написанного следовало, что они с духом желания познакомились еще давно и у них случился роман. Короткий, но, видимо, очень бурный.

Я уже знала, если девушке случилось влюбиться в духа желания, после ее непременно ждет разбитое сердце и невозможность впредь полюбить кого-нибудь другого. Кажется, именно это с управляющей и произошло. Неожиданно я поймала себя на том, что начинаю ей сочувствовать.

Эти открытки… письма… я понимала, что заглянула во что-то глубоко личное. Сунула нос туда, куда не имела никакого права. Злорадства поубавилось, и возникшая мысль как-то воспользоваться найденным сдулась, точно воздушный шарик.

Ощущая, как горят щеки, я прикусила губу и, чуть помедлив, аккуратно сложила открытки обратно. Каково же было мое удивление, когда поблизости снова обнаружилась выбравшаяся из урны призрачная гусеница! Она медленно поднялась по ножке стола, подползла к шкатулке и, изогнувшись, подпрыгнула, после чего вновь прилепилась к замку. На сей раз – намертво. Мне даже показалось, что на ее маленькой голове появились глазки, косящиеся на меня с возмущением и недовольством.

С оставшейся уборкой я справилась, как ни странно, довольно быстро. Покончив с ней, разбрызгала нужный ароматизатор, а затем переместилась к ванной, в которой мне предстояло взбить пышную пену и снова нагреть воду. С этим проблем не возникло – я уже умела пользоваться амулетами-бусинами, какие обычно использовались в банях.

Единственная сложность возникла с жабой, которая так и порывалась сожрать лишних мух. Даже когда я отставила банку в дальний от нее угол, эта животина, обладающая невероятно длинным языком, все равно сумела до нее дотянуться. В итоге мне пришлось таскать банку с собой и снова заставлять подскакивающий к горлу желудок возвращаться обратно.

Когда я, уставшая и мысленно проклинающая весь мир, обессиленно рухнула в кресло, из выделенных мне двух часов осталось пятнадцать минут. Поставив банку на пол и мысленно пожелав жабе «приятного аппетита», я прикрыла глаза и уже почти расслабилась, как вдруг раздался характерный щелчок – дверь отворилась.

Я ожидала увидеть преждевременно вернувшуюся госпожу Санли, но вместо нее в комнату вошел человек, с которым мы виделись всего один раз. Кирилл предстал передо мной точно таким, каким я его запомнила, разве что на бледном лице лежал явный отпечаток усталости.

– Вы? – привстав, выдохнула я. – То есть, в смысле… добрый вечер.

– Добрый вечер, – кивнул он, скользнув по комнате беглым оценивающим взглядом, который в следующий миг остановился на мне. – Юлия, мне нужно с вами поговорить. Если не возражаете, пройдемте в мой кабинет.

Я удивилась неожиданному вторжению Кирилла и последовавшему за ним предложению, но немедля пошла следом. Как только мы покинули комнату, он приложил к двери ладонь, и замок снова щелкнул. Затем мы прошли вперед по коридору, рассекая повисший здесь туман, и уже вскоре оказались перед дверью кабинета. Я даже не поняла, как так получилось, ведь госпожа Санли жила на третьем, а святая святых владельца гостиницы располагалась на первом этаже.

Здесь с моего прошлого визита тоже ничего не изменилось: не лишенный уюта минимализм. Устроившись в рабочем кресле и предложив мне занять место напротив, Кирилл сказал:

– Есть несколько причин, по которым я вынужден отвлечь вас на разговор. Полагаю, по меньшей мере об одной из них вы догадываетесь?

Кое-какие догадки у меня действительно были, но я, боясь обмануться, промолчала и предоставила ему возможность продолжить.

– Речь о госпоже Санли, – поставив локти на стол и сцепив в замок руки, оправдал мои ожидания Кирилл. – О ее превышении служебных полномочий, если быть точнее. Видите ли, мы с ней знакомы уже не один десяток лет, и, должен сказать, она, при своем темпераменте и некоторых особенностях, добрый и отзывчивый человек.

Я не сдержала скептического хмыканья.

Кирилл улыбнулся:

– Это так, хотя понимаю, насколько сложно в это поверить. Ведьмы ее рода все такие – прячут свои хорошие стороны так глубоко, как только возможно. И тем не менее я признаю, что в последнее время она стала позволять себе слишком много, что недопустимо. Приношу извинения за доставленные неудобства. Вы работаете у нас совсем недавно, а уже столкнулись с неподобающим отношением. К сожалению, в минувшие недели у меня не было возможности заняться этим вопросом, но сегодня же я поговорю с нашей управляющей.

До этого момента я почти не сомневалась, что Кирилл хороший начальник, но, надо признать, он все равно меня удивил. Он говорил искренне, с убежденной твердостью, показывающей, что его действия вызваны не просто формальностью, а желанием оставаться справедливым.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Думаю, не только я буду вам признательна, если от госпожи Санли перестанут исходить всяческие оскорбления и она перестанет дергать работниц в выходные.