Прислуга в гостинице духов

– Не успел. – Было сложно понять, что теперь отражалось в колючих голубых глазах. – Они напали сами, вместе. Но не на меня. На мой дом, мою семью, пока я находился в городе.

Выронив карандаш и даже этого не заметив, я осторожно проронила:

– Но ведь они в основном охотятся на духов…

– В основном, – жестко усмехнувшись, подчеркнул Герман. – Это была месть глупому мальчишке, сунувшемуся туда, куда не следовало.

Наступила недолгая, но очень напряженная пауза, а затем он продолжил:

– Мои родители и сестра до сих пор числятся пропавшими без вести, потому что от них не осталось ничего. Ничего, кроме пары золотых украшений. Не увидь я собственными глазами, что с ними произошло, тоже считал бы, что они просто исчезли. Я вернулся домой как раз в тот момент, когда безымянные разделывались с матерью. Даже самому заклятому врагу не пожелаю такое увидеть…

Я была ошеломлена. Даже моего буйного воображения не хватало, чтобы представить, как все это происходило и что чувствовал в тот момент Герман. Каково это – разом лишиться всей семьи? Да еще и своими собственными глазами увидеть, как их зверски, нечеловечески убивают?

– Они даже не кричали. – Мускул на лице безымянноборца дрогнул. – Не могли. Но эти полные ужаса и страданий глаза… А я ничего не мог сделать. До сих пор не понимаю, почему безымянные в тот вечер не убили и меня.

Я больше ни о чем не спрашивала, но Герман меня уже словно не замечал.

– Помню, я тогда полночи шатался по городу, мысль идти в полицию меня почему-то не посетила. Потом пошел дождь, я сел на электричку и поехал черт знает куда. Шел по проселочной дороге, останавливался у заборов, зашел в какой-то двор, смотрел в окно… Странно, но моему воспаленному сознанию тогда казалось, что в этом окне сияет свет. Не от лампы, просто свет… мягкий такой, согревающий. Как будто там находился кто-то знакомый и родной. Я цеплялся за него, чтобы не упасть в черную пропасть, а потом появился Тэйрон. Он шел за мной уже несколько часов, узнал, что случилось в городе. В ту ночь это было не единственное нападение безымянных. Как я узнал позже, пострадали еще две семьи и множество мелких духов. Я тогда ничего не соображал, но, когда Тэйрон велел идти за ним, почему-то послушался. Он рассказал мне, кем я являюсь, взял к себе в помощники и показал мир, скрытый от большинства людских глаз. Без него я бы пропал.

Слов все еще не было. Наверное, нужно было что-то сказать, но выражать соболезнования казалось несвоевременным, а произносить слова утешения – попросту глупым. Только сейчас я и понимала, что сделало Германа таким закрытым. Минувшие четырнадцать лет вряд ли способны полностью сгладить боль утраты, разве что только ее приглушить. Я попыталась представить, что стало бы со мной, стань я свидетельницей смерти родителей с Сашкой… и не смогла.

Наверное, выражение моего лица было очень красноречивым, поскольку вернувшийся из своего прошлого Герман заметил:

– Ты сама просила рассказать.

– Спасибо, – сказала единственное, на что меня хватило.

– За что? – Его левая бровь выразительно приподнялась.

– За то, что поделился, – просто ответила я и, немного подумав, невесело добавила: – Знаешь, я, может, и не умею говорить красивые слова, да и кажусь поверхностной веселой девочкой, но… я правда сожалею. Хотя и не способна до конца осознать все, что тебе пришлось пережить. Ты сильный человек… по-настоящему сильный. Не только физически, морально.

Мне хотелось сказать что-нибудь еще, но я не соврала: говорить красивые и правильные слова никогда как следует не умела. И все же, несмотря на то что Герман больше ничего мне не ответил, я чувствовала, что этот разговор нас в некоторой мере сблизил. Почти не сомневалась – эта тема до сих пор являлась для него болезненной и обсуждал он ее со считаными людьми… или вовсе не обсуждал ни с кем, кроме Тэйрона.

Когда я вернулась к рисованию, погода заметно испортилась. Солнце скрылось за пеленой пока еще слегка сероватых облаков, но ветер уже наполнился запахом скорого дождя. И все же сидеть прямо на траве, держать в руках карандаш и пытаться передать выражение лица расположившегося напротив меня человека было… Снова не хватало слов, чтобы описать эти чувства даже самой себе. Волнительно, приятно, доверительно – только малая их часть. Где-то внутри я все еще поверить не могла, что это действительно происходит. Так и казалось, что после очередного штриха я вдруг проснусь и вся эта сцена исчезнет.

Никогда не думала, что могу испытывать такую гамму чувств всего из-за одного мужчины!

Наверное, прошло около четверти часа, прежде чем я вновь с головой погрузилась в работу. Отсутствие академического образования давало о себе знать, и дело шло не так гладко, как мне бы хотелось. Раньше я самостоятельно пыталась изучать книги по рисунку, читала разные статьи о строении и анатомии лица, но практики все-таки не хватало.

И все же некоторая схожесть постепенно стала появляться. Она была заметна лишь намеком, а мне хотелось добиться ее целиком. Передать ускользающее выражение глаз, ухватить суть, облачив ее в узнаваемые черты…