Прислужник своего «Естества»

Арсенал, естественно, находился рядом с казармой. И Андрей, приблизившись к углу, из-за которого доносились подозрительные звуки, сделал знак своей спутнице. Та кивнула, и тоже прижалась спиной к стене. Андрей осторожно выглянул из-за угла.

Так и есть! Сердито пыхтящая и сосредоточенная доктор Джонс, быстро меняя ключи, пыталась подобрать подходящий к замку арсенала. Стояла она, к счастью, спиной к Андрею, поэтому его не заметила.

Он вышел из-за угла, сделав ещё знак Магде.

Доктор оказалась так сосредоточена на своём занятии, что даже не заметила, как они подошли к ней и встали за спиной. Доктор иногда ещё и подпускала матюгов вполголоса, раздражённо рыча сквозь зубы, и тряся дверь за ручку.

Андрей спросил:

— А что вы будете делать, когда откроете, доктор? Неужели вот так прямо — возьмёте оружие, и пойдёте убивать меня? А не стыдно — стрелять в живого человека?

Доктор, на долю секунды замеревшая, отреагировала быстро: развернулась, и вызверилась:

— Да! Именно это я и собиралась сделать, ты, кобель вонючий! «Человек»! Скажите пожалуйста — человек выискался! Свинья ты, а не человек! Уж больно много ты на себя берёшь, чёртов «донор спермы»!

Андрей пожал плечами:

— Я даже не считаю это — оскорблениями. Всё верно: я и кобель, и вонючий, потому что мужчины действительно потеют сильней. И донор спермы. Так что наказать вас, доктор, могу только за неподчинение приказу. Поэтому — ну-ка, быстро! Дайте сюда ключи, и марш на лестницу, и — вниз!

— Вам придётся меня тащить силой!

— Вот уж не проблема! — Андрей сграбастал сухопарое тело женщины лет пятидесяти в охапку, закинул себе на плечо, и двинулся к лестничному маршу, и вниз. Женщина принялась извиваться, пытаться его бить, и царапаться. Андрей невозмутимо спустил её на пол:

— Магда. Я подержу её руки. Свяжи. И ноги. — доктор попыталась и пинаться.

Когда всё было сделано, Андрей снова взвалил даму на плечо. Магда проворчала:

— Не слишком ли много чести? Может, побить её, но так, чтоб могла идти своими ногами? И ноги развязать?

— Дело не в том, что она может идти и сама, Магда. Это я просто беспокоюсь об остальных непокорных. Ведь именно ей придётся чинить их переломы и травмы. Так что пусть пока остаётся целой. В-смысле — работоспособной. — доктор Джонс, лицо которой наблюдала Магда, идущая позади Андрея, было как раз на уровне лица главной жены. И сейчас ярящаяся и пытающаяся вырваться, молотя даже связанными кулачками по спине и другим частям тела Андрея, до которых могла достать, доктор, постаралась плюнуть в лицо помощницы «вонючего кобеля»:

— Ты, с-сука! Подстилка поганая! Продажная шлю!..

Однако больше женщина сказать ничего не успела: Андрей очень сильно ущипнул её за ягодицу. Раздался отчаянный, впрочем, быстро приглушённый, крик боли. Андрей ущипнул и за второе вполне упругое полушарие. На этот раз на него зарычали, снова попытавшись (Безуспешно, понятное дело!) вырваться. И укусить — но тут уж он проконтролировал ситуацию. А ещё Андрей ущипнул на этот раз за подставившуюся грудь:

— Доктор. Перестаньте делать мне приятное. Вы что, забыли? Я же — маньяк-садист! И кайфую, доставляя непокорным физическую боль!

Доктор завизжала во весь голос: Андрей продолжал выкручивать её сосок!

Через пару секунд крик сменился стоном: он наконец выпустил из стального захвата пикантную часть тела непокорной докторши:

— Зато ничего вам не сломал. А ведь мог бы. Но теперь вы можете оценить степень моего терпения и рационалистичности. Вы пока нужны мне, доктор. Вернее — не мне, а тем несчастным, которые, как и вы, попробуют «покачать права». И поднять «бунт на корабле». А главное — полученные вами «травмы» не помешают вам этих дур врачевать!

Сквозь рыдания голос доктора звучал вовсе не покорно и «вразумлено»:

— Погоди, тварь поганая! Я ещё доберусь до тебя! И отыграюсь! Выдерну с корнем твой мерзкий …й!

Андрей не придумал ничего лучше, чем рассмеяться:

— Сколько таких обещаний я слышал! Правда, обычно выходило с точностью до наоборот: я уж столько частей тел у моих жертв пооткручивал! Поотрезал, и поотпиливал… Не говоря уж — о переломал. Ну, всё это есть в моём дневничке!

«…очень большой. Набухший, напрягшийся, и оттого — особо пикантный!

А возбуждает — ничего не скажешь!

Вот чтоб возбудиться ещё сильней, (А заодно узнать — насколько этот сосочек крепко «привинчен» к остальной груди) я и вывернул его ещё круче!

Ох, как она завопила!.. А сосок теперь быстро становился из розового — синим.

Я повернулся к моей любимой Надечке:

— Смотри, ласточка моя! У этой сучки грудь даже больше твоей! И как она может быть настолько невежлива! Ведь это ты у нас примадонна по возбуждению меня! А ну-ка: произведём операцию по усекновению того, что являлось предметом её гордости, и заставляло смотреть на других девочек свысока?

Надя принялась снова дёргать свою цепь, метаться, и рычать. И поносить меня последними словами:

— Ты, подонок! Мразь! Поганый …идарас! Трус! Только со слабыми женщинами и можешь воевать! А попался бы тебе настоящий мужик — так и избил бы и закопал бы тебя! Ах, как я этого хочу!..