Присмотри за мной, Дикий

Отключаюсь, перед тем как отец успевает что-то ответить. Набрасываю куртку и спускаюсь вниз. Решительно. Сжимая в руках телефон. Открываю дверь и впиваюсь взглядом в фигуру, которая орёт по-английски на всю улицу. Добавляя французские слова о любви, чем немало меня раздражает.

– Лука, что за клоунаду ты устроил?! – кричу почти на весь район.

И он, наконец, обращает на меня внимание, переведя взгляд от окна.

– Виктория?!

Видимо, не сразу понимает, что это я. У него со зрением проблемы. Прорывается через толпу людишек и подлетает ко мне.

– Это что ты творишь?! Разорвала помолвку, выйдя замуж за какого-то щенка с улицы!

Я считаю до пяти.

Выдыхаю.

Вик, успокойся.

Ретроградный Меркурий сегодня. Вот все и испытывают моё терпение.

– Эти цветы мне? – мило улыбаюсь, кивая на розы.

– А, да, – спохватывается Лука и вручает их мне. – Аккуратней, они с шипами.

– Ах, с шипами…

Поднимаю руку с букетом и мысленно извиняюсь перед бедными цветами. Замахиваюсь им и бью Гарсиа по лицу.

– Он!

Удар.

– Не щенок!

И ещё раз, и ещё…

– С улицы! – ему прилетает ещё и по плечу. Сжимаю зубы и стараюсь не ругаться матом. – А даже если бы и был – мне всё равно! Не нужны мне ваши деньги! Как вы понять этого не можете?! Что мама, что ты!

И опять осыпаю его ударами. Лука прикрывает ладонями лицо и отпрыгивает назад. А я только сильнее закипаю.

Он назвал Дикого щенком!

Может, хватит??

Кидаю ему букет в лицо и цежу сквозь зубы:

– Что же ты такой надоедливый, Лука? Ну не хочу я за тебя замуж! Всё! Видишь? – поднимаю руку с кольцом. – За-ня-та!

– Твоя мать сказала, что ты разводишься! – он резко выпрямляется и как павлин взмахивает своим хвостом. Ну… слегка отросшими волосами. – И ей я верю больше, чем тебе. Где же твой муж тогда, а? Это не его квартира!

Я сжимаю кулаки сильнее. Считаю до десяти.

Это не помогает.

– Где надо, – шиплю сквозь зубы. – Но увижу тебя ещё раз – подам на тебя в суд за преследование и домогательство. До этого терпела, но сейчас, Лука, я устала!

Выражение его лица меняется. А я сдуваю выбившуюся из хвостика прядь волос и стараюсь не вмазать этому канадцу ещё раз. Не такому меня учили! Но кулаки чешутся изо всех сил. Дикий заразил!

– Или ты хочешь, чтобы я твоему сыну рассказала, какой «хороший» его папа? – последние слова говорю с издёвкой. Смотрю в его глаза, которые вспыхивают ярким огнём.

Ааа, волнуется!

– Ты забываешься, Вика. Не трогай моего сына.

– Нет, это ты перегибаешь, Лука. Я не готова ни жить с тобой, ни воспитывать твоего двенадцатилетнего сына, который мне как младший брат. И тем более я не хочу нянчиться с чужими детьми!

Наконец-то я выговариваюсь… Осознаю, каково это – выкричаться и сказать, что думала всё это время.

И легче становится. Будто огромный, тяжёлый груз с плеч падает. И я чувствую такое облегчение, что даже не замечаю, что говорит Гарсиа. Разворачиваюсь, не дослушав его, и иду обратно в подъезд.

Сама от себя не ожидала… Вот это я крикнула…

А как про сына сказала!

Вот нефиг, блин, меня уже доставать! И Дикого щенком называть. Попробовал бы Лука тащить это бессознательное тело до дома – понял бы, что там около тысячи щенков, а не один… Урод.

Но теперь я снова вдыхаю чистый воздух. И плевать, что в подъезде пахнет краской.

Закрываю за собой дверь и поднимаюсь по ступенькам в какой-то эйфории. Но она тут же пропадает, когда я перешагиваю порог квартиры и опять вспоминаю, как Дикий передо мной железную дверь захлопнул.

Раздражённо прохожу на кухню, где звонит мой телефон.

Ой, папа!

– Да, папуль.

Гнев тут же весь уходит. Наверное, я накричалась на год вперёд.

– Я понимаю, что время у тебя нелёгкое. Но мне попросить больше некого. Посиди с Полей завтра. У нас с Ксюшей выяснение отношений. Не хочу, чтобы малая видела.

– Да-да, конечно!

Полине и правда видеть этого не надо. Чёрт, что я только наделала? Надеюсь, от этого всего моя маковка не пострадает.

– Где и когда?

Глава 51. Ежевика

Дикий

Да чтоб меня ещё раз шандарахнуло так избавляться от усталости! Алкоголем… Если вдруг сорвусь ещё раз – надо напомнить себе о том, как это было. И вспомнить ту головную боль, что я испытываю сейчас.

Что вчера вообще произошло?

Морщусь, хватаясь за голову, и с трудом встаю с кровати. Твою ж мать! Отрубите мне её топором нафиг! Это ужасно!

Еле открыв глаза, опускаю взгляд вниз и устало выдыхаю. Так, ну я хоть в своей одежде у себя дома. Хотя бы что-то хорошее. Значит, с Тимуром мы вчера разошлись не так сильно.

А что ж я тогда ничего не помню? Только галюник в виде Ежевики, которая била меня по щекам. Но я же знаю мелкую – она бы не то что руку не подняла… но с такой силой точно бы не ударила.

Видимо, добрался до дома всё же сам. А как – чёрт знает. Ладно, спрошу потом у Бахрамова.

А пока встаю с кровати, иду в душ. Глотаю несколько таблеток от головной боли и залпом выпиваю бутылку минералки. Почувствовав, наконец, некоторое облегчение, возвращаюсь в свою комнату, чтобы собраться и ехать к Ежевике. Хотя у меня такой вид…

Ой, а не пофиг ли? Да, поеду.

Хватаю телефон с кровати. И как раз вовремя – Костя звонит.