Присмотри за мной, Дикий

Но я чисто после похмелья хочу немного побрыкаться. Как девушка. Вот возьму – и не отвечу. Типа я обижен.

Правда понимаю, что Миронов по делу звонить может. Поэтому отвечаю.

– Чего тебе, предатель? – шиплю в трубку, скидывая с себя полотенце.

Жаль, что в комнате я один. Будь тут Вика – покраснела бы… Мне её красных щёк не хватает. Соскучился – жуть!

– Ой, да хорош!

Что, неприятно тебе, да?

– Я дочь свою в обиду не дам. Поэтому как хочешь называй. А ты её обидел. Прикинь, что в её головушке произошло, когда она тебя с Ириной увидела?

– А ты откуда знаешь? – хмурюсь.

Мелкая рассказала?

– Ты мне вчера сам позвонил, пьянь. Просил Вике передать. Но она что-то недоступна. Батарейка, наверное, села.

Я напрягаюсь. А если случилось что-то? Или ещё и на батю своего обиделась?

– Ладно, я сам к ней поеду, проверю.

– Стой, я же тебе по делу звоню.

Какое дело? Ягодка ждёт!

– Ну? – спрашиваю нетерпеливо.

– Посиди с Полей, а?

– Это ещё зачем?

Не, Полинку я люблю. Всей душой. Если меня спросят, кого больше: Вику или Полину – я пошлю человека нафиг. Потому что между этими двумя людьми выбирать не буду.

Но сейчас не то время.

– С Ксюшей переговорить надо. О разводе думаю.

– Стоп!

Присаживаюсь. Развод с Ксюшей – это хорошо. Эта баба меня изрядно раздражает, и я её на дух не переношу. Но. Есть одно большое «но».

– А с малой что?

На том конце провода в ответ тишина. И громкий вздох.

– Не знаю, – вяло отвечает Костя. – Через суд можно сделать так, чтобы со мной жила, а с матерью виделась пару раз в неделю. Но ты ж сам знаешь – у меня работа. Вызовут – и всё, Полю деть будет некуда.

– Ну мы с Викой посидим. В чём проблема?

– В том, что какой бы Ксюша тварью ни была, её дочь любит. Мамкина же. Боюсь, и так слишком наврежу ей этим разводом. В общем, пока ни черта не знаю! Вы ещё тут со своими отношениями! Гарсиа этот бестолковый! Опять вчера его в отделение отвезли. Сегодня, кажется, выпустили уродца. Не суть! Ты с дочерью моей посидишь? Буквально два часа. Потом на все четыре стороны езжай!

И как тут отказать?

– Ладно, давай, – соглашаюсь.

Прости, Ягодка, но тебе придётся меня дождаться.

– Тогда через полчаса в парке.

В парке? Не успеваю спросить, почему именно там. Видимо, гуляет с Полиной. А у меня совсем нет времени. Поэтому иду переодеваться. Под головную боль и с желанием умереть.

Ежевика

Прикрываюсь ладошкой от солнца и жажду выпить бутылку прохладной оживляющей воды. Шестое сентября, где дождик? Где моя осень??

А нет её! Даже в коротких шортах и топике на тонких бретельках чувствую эту жару. И волосы собираю в хвостик, лишь бы ветерок, которого нет, хоть немного обдувал шею! А фиг там! Ещё и папу с Полей искать по всему парку…

Благо нахожу их через десять минут. Поля видит меня первая и кидается навстречу с радостным криком:

– Моя нянька на час пришла!

– Как я могла не прийти? – глажу её по волосам. Солнышко моё! – Тебе и папе сложно отказать.

– Вот-вот! – соглашается отец. Подходит ко мне, целует быстро в щёку. – Прости, радость моя, но папе надо бежать. Я позвоню, когда освобожусь. Тут парк аттракционов недалеко, может, сходите? Я денежку тебе на карту кину. Ни в чём себе не отказывайте.

Я улыбаюсь и киваю. Зная маленькую транжиру, моих денег может не хватить на её запросы.

Отец быстренько смывается. Настолько быстро, что не успеваю спросить, на сколько это всё. Я, вообще-то, учёбу который день прогуливаю. Это ужасно. Я худший студент на свете! Наверное.

Ну и ладно, сегодня можно.

Поэтому радостно тащу Полю к ларьку. За водой. Сама смотрю под ноги из-за палящего солнца. Даже очки забыла взять! Из-за этого теперь как слепой котёнок. Вот недавно только пасмурно было! Всего пару дней назад!

Подхожу к ларьку, мечтая о воде, и держу маковку за руку. Но та вдруг ускользает от меня. А рядом раздаётся до боли родной голос:

– Воды мне. Полторашку.

– Дядь Яр-р-рослав, а ты чего так долго?

Я поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в широкую спину, обтянутую белой майкой. Под бешеный стук сердца провожу глазами по коротким волосам, по лицу, которое сейчас прикрыто солнцезащитными очками. По губам, уголки которых дёргаются вверх. По кадыку. И дальше… дальше… Внимательно осматриваю того, кто вчера выставил меня за порог своей квартиры.

Выглядит, кстати, ничего. Не помятый, а очень даже бодрый. Стоит уверенно, облокотившись на длинный узкий столик.

Дикий оборачивается, и мне тут же хочется убежать. Ну не выдерживает у меня сердце, когда я его вижу! Тахикардия такая, что пора вызывать скорую!

За какие-то две недели таким родным стал, любимым, что я и не знаю как себя вести! Не хочу рядом с ним быть, потому что себя не понимаю. Помутнение какое-то накрывает. Мозг туманом заволакивает, и я как одержимая тянусь к этому мужчине. Целовать хочу. Трогать. Водить руками по его телу и слушать бархатный и такой убаюкивающий голос.

Мать, ты поплыла…

И вот сейчас, когда он оборачивается на голос Полины, и мы смотрим друг на друга, хочу броситься к нему и обнять. А я ведь и глаз его за очками ещё не увидела! Как только в карий омут окунусь – сухой уже не выйду. Причём во всех смыслах…