Приснись

— Ну да, — ухватился я и для вида полез в телефон. — Вот ваш адрес. Коновалов… Родился восемнадцатого февраля девяносто девятого года. Вот с именем какая-то путаница.

Я замер, глядя на него почти умоляюще, но Коновалов смотрел куда-то сквозь меня. Ему хоть иногда видится мама, с которой он даже не поехал в роддом?

— Андрей Анатольевич, — наконец произнес он. — Так вот. Только он никогда тут не жил.

У меня вскипело в голове:

— В смысле?!

— Ищите сами.

Он попытался закрыть дверь, но моя нога уже оказалась между нею и порогом. Его лицо на миг исказилось ужасом, кажется, до него дошло, что я не тот, кем назвался. Коновалов попытался поднажать, но я с яростью толкнул дверь обеими руками, и он отлетел вглубь коридора. Шагнув внутрь, я быстро закрыл за собой дверь: свидетели мне ни к чему.

Попятившись, Коновалов принялся делать руками какие-то странные движения, видно, пытался нащупать — чем бы меня огреть. А я наступал на него…

— Какого хрена? — произнес я тихо, но так, чтобы он расслышал. — Куда ты дел своего сына?

— Да не было у меня никакого сына! Не забирал я его. Мать его умерла при родах… А мне одному как с мальцом? Вообще нереально…

У меня аж свело живот:

— Ты бросил его в роддоме?

Коновалов уперся спиной в стену:

— Ну как бросил? Все по закону. Подписал все что надо. Его, поди, сразу усыновили, малышей же хорошо разбирают. Я поспрашивал… А ты вообще кто такой? Не из военкомата же, так?

Он все еще не узнавал меня, хотя я по фотографиям видел, что похож на маму, как брат-близнец. Ей тоже было тридцать, когда она умерла… Как этот ублюдок смеет не узнавать меня?!

В ушах шумело — так хотелось вмазать ему. Но я заранее договорился с собой, что не сделаю этого: позднее Коновалов все же может сообразить, кто я такой, и стукнуть в полицию. А мне эти приключения ни к чему… Тут уж или убивать его, не оставляя улик, или не трогать вообще.

Я повернулся и направился к выходу, оставив его спутанным сомнениями. Пусть терзается, скотина! Это ж надо, бросил своего ребенка в роддоме… Моего брата.

У меня так тряслись руки и подкашивались колени, что возле подъезда я так и рухнул на узкую скамейку. Хорошо, она оказалась пуста… Вот уж не думал, что встреча с этим уродом отнимет столько сил! Может, все же стоило врезать ему, самому полегчало бы…

Чтобы успокоиться, я попытался думать о маме, но сердце заколотилось еще сильнее. Знала бы она, что малыша, которому она в прямом смысле отдала жизнь, бросят на произвол судьбы… Черт! И я за столько лет не удосужился узнать о нем. У меня аж горло свело, так захотелось зарычать от ярости на весь двор.

Неожиданно мои мысли переметнулись к Жене… Хотя какое отношение она имеет к моей жизни? Да ведь она даже не существует на самом деле! Смешная девчонка из дурацких снов. Едва заметно подергивает подбородком, когда играет на гитаре, не поймешь — то ли расхохочется сейчас, то ли заплачет… Смотрит на этих нелепых стариканов, которые сучат ножками, изображая вальс, с таким выражением, точно любит их всех как родных. Разве такое возможно на самом деле?

Это было в сегодняшнем сне, и, открыв глаза, я все еще слышал музыку, которую она играла. Знакомое что-то…

Вот же фигня какая! Меня сразу отпустило, как только я представил ее. Думаю, все дело в том, что эта дурашка как советский мультик — вечно на позитиве. От того и я начинаю улыбаться, думая о ней. Человек-иллюзия. Не фантазия, нет! О такой, как она, я точно не стал бы фантазировать…

Забавно, если она снится мне потому, что я встречал ее в реальности. На какой-то улице, в супермаркете, где еще можно встретить такую? В метро я не езжу. Вот там наверняка полно таких толстых девах в бомберах… Зрелище не для слабонервных.

А я, похоже, как раз из таких, потому что мне понадобилось закурить, как только выбрался из этой проклятой квартиры. Сигарета и мысли о Жене — вот что способно меня успокоить. Причем в обратном порядке.

Стряхивая пепел на разбитый асфальт, помнивший каблучки маминых туфель, я пытался понять, почему она ушла от моего симпатичного и доброго бати к такому убожеству, как Коновалов. Ну не мог отец быть плохим мужем, судя по тому, как он относится к Ольге… Совсем не такой уж неземной красавице, которая и моложе всего на два года, так что не за этим гонялся.

Тогда отец, конечно, еще не стал успешным человеком, ему повезло уже после их развода: бывший препод взял его в дело, и у них неожиданно получилось. Мне кажется, отец до сих пор не может поверить в то, что руководит пусть не самым большим, но весьма достойным бизнесом, даже ничего не украв…

Мама не дождалась этого момента? Но ведь и Коновалов не жировал. Что у него было, кроме этой двушки, оставшейся от родителей, угодивших в тот самый теракт в московском метро?

Нет, не верю я, что моя мама была стяжательницей… Или отец скрытым садистом… За двадцать с лишним лет, что я жил с ним, это уж как-нибудь да проявилось бы.