Prison (СИ)

— Думаю, что можно, — кивнула сестрица, тряхнув белокурыми локонами. — Но для этого нам понадобится одна из «пустышек» Хель.

Нурава, наверно, имела в виду то наваждение, которое настигло меня дважды в этом мире: один раз в виде моего брата, а другой раз — матери. Мне до сих пор было немного не по себе, когда она так вальяжно отзывалась о Хель. Но возражать ей мне уже надоело. На самом деле, «пустышка» — это самое правильное понятие. Одна из душ, которая принадлежит этому миру, тень, как выражаются в Асгарде, полностью подвластна хозяйке этого мира. Та может придать ей любую форму, наделить любыми воспоминаниями, словно гончар с податливым куском глины. А затем — заставить исполнить любой приказ, какой только взбредет в ее жуткую голову…

— А что мы будем делать? — я двинулась следом за уходящей со склона сестрой.

— Мы будем злить дочурку твоего возлюбленного, — с довольством в голосе произнесла она.

— Ты в своем уме?! — я опередила сестру и схватила ее за предплечье. — Это самое глупое, чем мы можем сейчас заняться! Я, если ты еще помнишь, хотела бы все-таки отсюда выбраться!

— Ой, да перестань, меня тошнит, когда ты занудничаешь! — Нурава отпихнула мои руки и пошла вперед. — Идем! Она ничего не узнает!

— Иногда мне кажется, что это я старшая сестра, — пробурчала я, стараясь не отставать от сестры. — Тебе-то легко говорить, ты-то ничего не теряешь, — я поравнялась с ней.

— Милая, я прекрасно знаю, что сейчас за возможность покинуть этот мир и вернуться к Локи ты бы еще разок сожгла бы добрую половину своих соотечественников…

— Вы видели, да? — я со стыдом вспомнила, что устроила, когда лишилась семьи и скрывалась от властей, стараясь перебить как можно больше членов парламента и их приближенных. Вряд ли мама обрадовалась этому.

— Видели, — ответила Нурава. — Никто не осуждает тебя. Это поступок, на который тяжело решиться. И месть это, жертва или что-то иное, это не оправдывает тебя. Я не из тех, кто скажет, что цель оправдывает средства, — сестра замолчала, предоставляя мне возможность поразмышлять над ее словами, но затем добавила. — Но я бы поступила точно так же на твоем месте. И мама. И Вало. И, поверь, половина Вальгаллы перерезало бы глотки всему парламенту! Так что, в какой-то степени, мы даже гордимся тобой!

Я поддалась чувствам и обняла сестру. Она провела ладошкой по моим волосам и легонько похлопала по спине.

— Жаль, что это не вернуло вас, — всхлипнув, проговорила я. Месть — это такая глупость…

— Ты так говоришь, потому что убила только часть наших палачей, — Нурава кровожадно улыбнулась. — Но в одном ты права. Да, это нас не вернуло. И не вернет. Надеюсь, ты это понимаешь.

Задумавшись, я кивнула. Если бы можно было вернуть своих родных, всего лишь убив парламент жалкого, но очень гордого мирка, то я бы сделала это, не задумываясь. И ни один бы мускул на лице не дрогнул. Но, к сожалению, тогда бы настал такой хаос в мирах…

Я потеряла ход времени, как только очутилась здесь. По моим внутренним часам я нахожусь тут около недели, наверно. По крайней мере, с того момента, как я встретила сестру. Она, вывалив на меня море интереснейшей информации, сказала, что Локи просил помочь научиться обращаться с камнем, пока я здесь. Не знаю, чтобы время зря не терять или чтобы просто как-то меня занять… Но это вселяло в меня большую надежду. На мне не поставили крест. Я нужна. И я нужна с новыми навыками. Мне хотелось не просто не разочаровать, а конкретно удивить Локи, поэтому мы упражнялись практически без перерывов. Изредка только останавливались на очередную словесную перепалку или когда Нурава рассказывала о реакции мамы и брата на мои поступки. Естественно, речь шла в первую очередь о моих личных отношениях с Локи. Я заливалась краской, но мне самой было приятно вспомнить те ощущения, которые тогда я испытывала.

Остальную часть пути мы проделали молча. Пейзажи, сменявшие друг друга вокруг нас, просто поражали воображение. Да, этот мир, мягко говоря, на любителя, но одно можно утверждать без сомнения: он по-своему прекрасен. Холмы утопали прямо под ногами, превращаясь в сухую безжизненную пустыню. Но как только подул жаркий обжигающий ветер, песок взвился к небу, и началась самая настоящая песчаная буря. В ином случае я бы, наверно, испугалась, но что будет двум сестрам с небьющимися сердцами? Песок стоял стеной, не давая увидеть сквозь свою пелену абсолютно ничего… Вот он поднимается все выше и выше к небу и обрушивается на нас холодным тропическим ливнем! Вокруг — серая пустота, идеальная, нарушаемая лишь яркими всполохами молний. С очередным ударом дождь усиливается, и кажется, что с неба кто-то просто льет воду, а затем ты, уже ничего не понимая, пытаешься выбраться к берегу из воды, поднявшейся тебе по пояс. Выбравшись на берег, мы, тяжело дыша, откинулись на мокрую грязь и некоторое время просто лежали, давая отдых уставшим мышцам и подставляя лицо под начавший стихать дождь.