Приспособленцы

‒ Солнышко, ну с чего ты взяла что мы тебя дурим? ‒ Продолжает Айвенго умилять жируху, выдавливая из себя улыбку словно из свёрнутого по самые гланды тюбика зубной пасты. Ему это тяжело даётся, ведь мы при галстуках, а значит с похорон.

‒ Вы перепродаёте клиентов, которых я вам подгоняю.

И это правда. Оттраханная по самое женское счастье Кира слала нам инфу про всех жмуриков, что случились в её смену. Мы физически не могли похоронить больше трёх в день и продавали оставшихся конкурентам.

‒ Да это не правда, детка ‒ продолжает лить Круглый ‒ мы бы никогда так не поступили с тобой!

‒ Старые клиенты начинают уходить от меня. Они же не олухи, чтобы отказываться от моих жмуров! Значит у них и так есть инфа про умерших в мою смену…

‒ Детка, ты какая-то напряжённая. Мне кажется, надо разгрузить твою нервную систему ‒ непреклонно продолжает Чупа-чупс и перевесился за стойку чтобы погладить её.

‒ Да, но я на этом грёбаном дежурстве!

‒ И что? Ни один покойник не убежит, все дождутся ‒ говорит Толстый ‒ где мы можем начать курс интенсивной реабилитации твоих нервных окончаний?

‒ Сейчас только морг свободный, но там дверь изнутри не закрывается ‒ выдала Кира, словно только и ждала предложения.

‒ Так пойдём втроём ‒ предлагает Круглый и косится на меня.

‒ Шутишь? Я ему не дам. Максимум, разрешу посмотреть.

‒ В смысле ГГ на стрёме постоит ‒ говорит Айвенго.

И вот мы в морге. Здесь всё из металла и бетона. Здесь слишком холодно для ада, но слишком далеко от Бога. На железной каталке в кучи инструментов лежит болгарка. По кускам мяса, что застряли в кожухе, понятно, что она здесь не для ремонта. Человеческие потроха лежат на полу в полиэтиленовых мешках. Зато нигде не валяется одежда, её суют в трупы вместо наполнителей. Об этом, кстати, я узнал от Славика. А ещё он рассказал, что у патологоанатомов есть игра ‒ «собери мозаику». Они собирают расчленённый труп после какого-нибудь маньяка, который прятал куски человечины в разных местах. Бывает, уходят годы.

Я открыл кухонный холодильник, что стоит возле стола с электрочайником и посудой, в надежде найти бутылочку чего ни будь. Нашёл спирт. Он стоял в трёхлитровой банке на нижней полке, а на самой верхней, возле морозильника, лежат вакуумные пакетики с плацентой. Это такой орган, который появляется во время беременности и питает малыша. Если женщина умирает во время родов, то плацента остаётся в ней. Считается что плацента невероятно полезная. Её можно купить тут за бешеные деньги.

Почки, сердце, легкие, печень, поджелудочная железа и кишечник. В России не принято завещать свои органы для трансплантации, это ж богохульство. Но к сожалению здесь ими тоже не разжиться. Эти органы быстро умирают, если их оперативно не вынуть сразу же после смерти. И нуждающейся в почках или сердце очень скоро ляжет тут рядом с человеком, у которого всё это было, но родственники слали всех нахуй. Родственники считают что человека обязательно надо похоронить вместе с его органами. Они даже не подозревают что все потроха всё ровно вынимаются и выбрасываются. Они мешают осмотру, мешают патологоанатому дать заключение. Вместо них обратно впихивается то, во что был одет труп. Кроссовки, ремень, джинсы… Ведь родственники всё ровно привезут другую. Нуждающиеся в трансплантации могут здесь приобрести роговицу и костные фрагменты, которые после соответствующей обработки могут служить пластическим материалом. Здесь тоже есть бизнес. Об этом я узнал от конкурентов, которым мы толкали лишних жмуров.

Я разбавил пол стакана спирта водой из крана и накатил. Айвенго уже во всю занимался нервной системой Киры. У этой толстухи нежный, сексуальный голосок и она так ахуенно стонет им… что я начал желать. Сама Кира, девушка, которую не хочется трахать. Но сейчас, когда её стон отдельно от тела, я возбуждаюсь. Такой эффект у секса по телефону. Очень-очень сексуальный голос будоражит твою фантазию, а девушку и секс ты дорисовываешь сам на свой вкус. Любой орган человека способен работать на Фрейда. Слух, зрение, осязание, обоняние и даже просто ‒ фантазия. Достаточно одному из органов почуять секс и Фрейд начинает действовать. Начинает делать своё грязное дело.

Я смотрю на мелькающую задницу Чупа-чупса, слышу сладкий стон Киры и начинаю дрочить. Здесь холодно, но мой приятель вялый не из-за этого. Я теребонькаю его, гоняю лысого, но он толком не встает. Кира стонет, резиновые колёсики каталки ритмично скрепят, я возбуждён, но мой змей всё ещё сморщен. Вообще-то последние пару лет он часто себя так ведёт. Без дополнительных возбудителей он развернётся как следует только при виде королевы красоты с огромными сиськами. Все остальные ‒ лесом.