Пристанище пилигримов

А потом мы заехали в ночной ларёк – капитан Гордеев решил обобрать его по старой памяти, как говорится, из лучших побуждений. По всей видимости, его там знали очень хорошо, о чём свидетельствовала жуткая гримаса продавщицы, должная означать гостеприимный «ассалям алейкум». Потом она летала мухой, собирая в пакеты нехитрую снедь: колбасу, сыр, фрукты, овощи, консервы, пять бутылок вина, два литра водки, блок сигарет, несколько шоколадок и даже «Чупа-чупс».

– Что ещё, Вячеслав Александрович? Хлебушка возьмёте? – спросила она, заикаясь от волнения.

– Ну положи пару батонов, – небрежно ответил Гордеев.

Лицо у него было недовольное, придирчивое, брезгливое, – наверно, с таким выражением явится на землю Господь во втором своём пришествии, чтобы судить беззакония наши и сортировать грешников, – а ещё наглый мент сделал продавщице замечание: «Да-а-а, что-то ассортимент у вас бедноватый. Карим совсем мышей не ловит?» – От таких претензий бедная торговка напугалась пуще прежнего, чуть в обморок не упала, горячо оправдывалась, складывая руки на груди:

– Не дают работать, Вячеслав Александрович. Обложили со всех сторон. Проверками замучили. Плохо дела идут. Совсем плохо. И вообще ларьки скоро будут закрывать… Что нам делать, Вячеслав Александрович? Как жить? – спрашивала она плаксивым тоном, коверкая русские слова и задыхаясь от волнения, на что Гордеев отвечал, потирая розовые ладошки:

– Ничего страшного, тётушка Джамиля, поедете домой. Там у вас тепло. Солнышко светит круглый год. Виноград растёт. Море шепчет.

Он ещё раз придирчиво осмотрел продуктовые полки и попросил у неё баночку маринованных корнишонов. Я начал беспокоиться:

– Куда ты столько набираешь? Решил у меня блядскую коммуну устроить?

– Надеюсь, ты не против, если мы у тебя пару дней перекантуемся?

– Только давай без этих…

– Ну-у-у-у ладушки, – лениво протянул он и спросил, прищурив один глаз: – Ну этих-то надо оприходовать.

– Славян, меня тошнит от этих поварёшек (выяснилось, что они работают в школьной столовой). Могли бы в шахматишки перекинуться, могли бы «Матрицу» посмотреть, могли бы пораньше лечь спать. В любом случае это будет гораздо интереснее, чем развлекать этих первобытных девиц.

Гордеев посмотрел на меня, как на больного человека, у которого не осталось ни единого шанса.

– Господи, ты стал таким скучным. Что она с тобой сделала?

– А может, это первые шаги к добродетели, – ответил я и как-то странно захихикал; некая обречённость была в этом смехе.

– Не болтай, – парировал Гордеев и открыл мне страшную тайну: – Она сделала из тигра коврик себе под ноги. Вот что она с тобой сделала. И я вижу спасение только в других женщинах. Тебе нужно больше трахаться и меньше думать о ней.

– Не смеши мои причиндалы! Плетью обуха не перебьёшь. Как могут две кухарки отвадить от королевы?

Славян поморщился от моих слов и пошёл к выходу, даже не кивнув на прощание тётушке Джамиле. В обнимку с пакетами мы вернулись в такси и поехали дальше. В магазинчике он, конечно же, не оставил ни копейки. «Терпеть не могу этих чурок», – пробормотал он себе под нос, когда мы выходили на улицу, но зато водителю он оставил хорошие чаевые, по-барски махнув рукой.

Прежде чем уютно устроиться на диване, девчонки обнюхали в моей квартире все углы, осмотрелись и попросили тапочки, а я в это время заправлял катушку в «Олимп – 005».

– Э-э-э, так дело не пойдёт, – возмутился Гордеев. – Вы что, в ресторан приехали? Сперва нужно поработать, а после этого можно будет отдохнуть.

– А что делать? – спросили они, послушно приподнимаясь с дивана.

– Да ничего особенного, – ответил Гордеев и мило улыбнулся.

Он отвёл их на кухню и там жестоко «изнасиловал»… Во-первых, они перемыли всю посуду, к которой я не прикасался две недели, – покрытая жиром и остатками еды она возвышалась над раковиной, словно Эверест. Я ненавидел мыть посуду, поэтому мыл её крайне редко, лишь тогда, когда заканчивались столовые сервизы, подаренные нам на свадьбу, – ими были забиты все кухонные шкафы. Обычно я закидывал грязную тарелку в раковину и следующую закидывал туда же, и следующую, и следующую, – так постепенно раковина заполнялась, и тарелки начинали скатываться на пол, разбиваясь в дребезги. «На счастье!» – восклицал я без особых сожалений, подметая осколки. Девочки моментально решили эту проблему, но майор Никитин уже приготовил для них новое задание: