Пристанище пилигримов

Лена стояла посреди комнаты в длинной кожаной куртке, с которой на пол стекали капли дождя. Она прошла в комнату, не раздеваясь, брезгливо отодвинув меня пальчиком, словно боялась чем-нибудь заразиться, и теперь вздымалась на огромных каблуках над маленькой босоногой Татьяной, которая с каждой секундой становилась ещё меньше под давлением её нарастающего гнева.

— Мы давно уже знакомы, — сухо добавила она.

— Здравствуйте, Елена Сергеевна, — пролепетала Таня несвойственным для нее блеющим голоском.

— Ну здравствуй, голубушка. Как ты здесь очутилась? — спросила Елена; в этот момент она уже упиралась головой в потолок и начала заполнять всё пространство комнаты — даже я почувствовал себя карликом.

— Он привел, — тихонько молвила Шалимова, ткнув в меня указательным пальцем.

— Ну и зачем тебе это надо? Не первой свежести ловелас и юная девочка. В этом возрасте, голубушка, тебе нужно со сверстниками встречаться, с каким-нибудь Никитой или Дениской.

— Знаете, дорогая Елена Сергеевна, мне эти тупорылые малолетки совершенно не интересны, — ответила Шалимова, состроив серьёзное личико; в это же время она прыгала на одной ноге, пытаясь другую протолкнуть в колготки.

Я, ничего не понимая, удивлённо смотрел на них.

— Послушайте, дамы, — выступил я вперед с этакой гусарской бравадой. — Я бы хотел понять… Откуда вы знаете друг друга?!

— Нет! — рявкнула Мансурова; это было совершенно не в её духе, и я даже вздрогнул от неожиданности. — Это я буду задавать вопросы! И очередь до Вас ещё дойдёт, Эдуард Юрьевич!

— И вообще, милочка, можете поторопится, — строго, по-учительски, подстегнула она Татьяну, которая в тот момент, извиваясь словно змея, пыталась протащить в юбку свою ядрёную задницу.

— Раздеваетесь Вы, наверно, быстрее, чем одеваетесь, и с большей охотой? — спросила она Шалимову с лёгким сарказмом.

Непрошенная гостья долго искала кофточку, которую в итоге нашла под диваном. Потом она долго застёгивала пуговки, играя на нервах у моей жены; после чего отправилась в гардероб, где очень долго скреблась, копошилась, роняла какие-то вещи, — ни то губную помаду, ни то зеркальце, — и было совершенно невыносимо ждать, пока она уберется.

Я попытался разрядить обстановку:

— Леночка, может, кофейку?

— А водка есть? — спросила она хриплым голосом, слегка кашлянув.

— О-о-о-о, о чём ты говоришь? В этом доме может не оказаться хлеба, а водка здесь никогда не переводится, — ответил я.

Она пошла на кухню, небрежно кинув в мой адрес:

— Ну тогда наливай… муженёк.

Я, конечно, подсуетился, и мы выпили не чокаясь, потом деловито закурили.

— Она ещё здесь? — спросила Мансурова раздражённым тоном, но в ту же секунду я услышал, как Таня застегивает молнию на сапогах и с облегчением выдохнул.

Она вышла из кладовки в лихо заломленном берете, в двубортном чёрном плаще с пояском, подчёркивающим её тонкую талию. На ней были высокие ботфорты и кожаные перчатки, и всем своим видом она напоминала задиристого гасконца — только усов не хватало и шпаги.

Танька ехидно улыбалась: её буквально распирало от чувства собственного превосходства и глубокого удовлетворения. Мне даже хотелось ляпнуть по этой наглой физиономии, настолько она была отвратительна в этот момент. Положив мне руку на плечо, она промурлыкала словно кошка:

— Ну что, влип, очкарик?

— Проваливай отсюда. Без тебя разберемся, — пробурчал я, открывая входную дверь; в углу, у самого косяка, я увидел ярко-голубой зонт, на поверхности которого резвились весёлые афалины.

— И зонтик свой забирай… Своего барахла хватает.

— Может… проводишь? Поздно уже… — Она замешкалась на пороге и даже попыталась устроить маленький скандалец: — Ну почему я должна тащиться одна?! Ты меня привез — ты меня и отвози!

Она топала каблучком, надувала щёки, гнула свои чёрные брови, бесцеремонно толкала меня в грудь, пытаясь выжать из этой ситуации максимум дивидендов, как вдруг мембрана моего уха буквально прогнулась под напором насыщенного и очень плотного баса, исходящего с кухни, — это прозвучало как пароходный гудок:

— Послушайте!!! Деточка!!! А не пойти ли Вам на хуй!!! — И уже гораздо мягче: — Хотя Вы там уже были полчаса назад.

Таня вздрогнула, замерла и посмотрела на кухню тревожным взглядом — самодовольная улыбка исчезла с её лица.

— Ну ладно, сама доберусь, — сказала она шёпотом и тут же крикнула с пионерским задором через моё плечо: — До свидания, Елена Сергеевна! Извините за беспокойство!

Вразвалочку, с достоинством, оттопырив и без того оттопыренную задницу, она выкатилась в коридор. Я закрыл дверь и с облегчением выдохнул. В тот момент я был уверен, что наши отношения закончились раз и навсегда. Всё! Хватит! Нагулялся!