Пристойное поведение

В принципе, я отдаю себе отчет, зачем приехал. Леся в курсе, с кем крутит роман моя жена. Пора об этом узнать и мне.

Момент идеальный. Я действительно готов к этому. А еще я полностью спокоен. Просто пришло время, вот и все. В тридцать лет мало что выводит из себя, и я настолько психологически оправился от больной первой любви, что измена собственной жены — не входит в их число.

Глупость несусветная, но, карауля у мотеля Ксюшу с любовником, я чувствую себя победителем. Потому что с этим жизненным этапом — справился.

Вероника недоступна, видимо, в дороге без связи.

«Ты давно в курсе?» — пишу Леське.

«Догадывалась, но ты бы слушать не стал. И… ты бы меня не простил».

«Я не из тех, кто казнит гонцов с плохими вестями».

«Ты бы не поверил, а враждовать с лучшим другом своего любимого — худшее дело».

«Что же изменилось?»

«Ты изменился. Перестал вести себя как баран».

Поверить трудно, но в реальности ситуация, когда о рогах на башке последним узнает сам рогоносец — случается часто. Просто влюбленные лохи не смотрят по сторонам. И в зеркало. Никогда.

«Санни знает?» — спрашиваю.

«Нет. Я пыталась ему сказать, но ты ведь знаешь, какой он. Про Ксюху — либо хорошо, либо никак. Вы оба такие».

«Были».

«Как меня бесит эта коза, кто бы только знал, — и следом добавляет: — Удали переписку. Санни не должен ее видеть! Поклянись, что удалишь».

«Удалю, не очкуй. Все будет нормально. А как ты узнала адрес?».

«Приехала в салон уточнить насчет украшения зала, смотрю, Ксюша садится в такси, а там уже есть один пассажир, который мне знаком. И проследовала за ней».

«Ты следила? Ого, Леся».

«А что такого? Я ей говорила, если не перестанет трепаться об аллергии Санни, я ее проучу». «Вижу, ты сильно разозлилась».

«Не то слово! Уже все знают! Это только наше с Колей дело — я ее предупреждала много раз. Наша проблема громадных масштабов, а не повод для шуток всяких ТП».

«Ладно, я понял».

«Если бы они поехали в кафе, я бы направилась домой. А они — в мотель на другой конец города. Только ты с ней полегче, все же беременная».

«Я спокоен».

Ждать остается недолго. Выходят голубки вместе, даже не по очереди, а за руку держатся. Не боятся. Совсем охренели.

Ну что, друзья, это писец. Даже злиться не могу, мне смешно.

Замирают оба, пялятся на меня, как на исчадие ада. Между нами узкая проезжая часть в две полосы, трафик свободный. Наверное, сильнее меня унизить просто невозможно. Я благодарю Бога за то, что не заикнулся Ксюше о своем диагнозе, не выставил себя на посмешище. Уж эти двое не упустят возможности лишний раз вытереть ноги.

По-настоящему больно ранят только те, кто близок. Родные люди охотно пользуются этой привилегией.

Они стоят, я подхожу сам. Ксюша бледнеет, Тренер тоже растерялся. Не ожидали.

— Да он же на героине сидит, — развожу руками, — тебе не страшно, кто там родится, а? — показываю на ее живот. — От наркомана! Ты почему не в клинике, кстати?

— Так запасы закончились, приехал пополнить, — скалится он.

— Егор, это не то, что ты подумал, — бормочет Ксюша, хватая ртом воздух.

— Че правда, бл*ть, с ним? Я все понимаю, натура у тебя бл*дская, но… Ксюша, с моим другом? Ты вообще меня не уважаешь?

— Не-не, брат. Одно дело — трахнуть твою бабу, а потом глядеть на твою довольную физиономию влюбленного идиота, другое — подписаться на пеленки. Не мой ублюдок, она мне позвонила пару месяцев назад. Я тут ни при чем, — поднимает руки вверх, будто под прицелом.

— Черт, интрига сохраняется, — брезгливо морщусь. Рвотные позывы подкатывают к горлу. — Ксюш, а мы вообще когда-то выясним? Или придется половине Москвы сдавать ДНК? — меня несет.

— Егор, прекрати! Все совсем не так! — не могу понять, она злится или оправдывается.

— В машину, — гаркаю я, — чтобы не слышала того, что сейчас будет.

— Только не деритесь!

— Ты упала, что ли, драться еще из-за тебя?

Тренер хохочет:

— Я тебе говорил, шлюхи они все. А ты не верил — кому, если не мне, доказать.

— Ты когда в следующий раз тонуть в собственной моче будешь, не звони мне больше. Будь уверен, не приеду.

Удивительно, но я совершенно спокоен. Думал, когда столкнусь с правдой, буду рвать и метать, орать, как припадочный, и размахивать кулаками. Но нет. Мне просто легче. С каждым новым днем становится легче, потому что совершенно не жаль прошлого. Похе*ить его хочется поскорее, забыть, будто не было. Такая жизнь мне не нравится, о другом будущем мечтаю. Не хочу грязи, опостылело испытывать отвращение к себе. Мне нужен мир, чертова гармония внутри. Я… может, когда-то меня подобное заводило. Возбуждение на грани, переживания, раздирающие душу. Грязный секс, групповые отрывы под наркотой, секс назло и в качестве мести. Секс, за который потом стыдно. Возможно, раньше бы я оценил поступок этих двоих. Сейчас уже нет. Смотрю на парочку перед собой и осознаю, что каким-то чудесным образом из всего этого умудрился вырасти.

Я не стану бить, потому что могу убежать. Туда, где меня ждут и где мне комфортно.

Ксюша все еще топчется рядом, ну что ж, тогда уйду я. Поворачиваюсь в сторону своей машины, как слышу в спину: