Пристрастное наблюдение (СИ)

— Нет никакой невесты, — ответил слишком ровно.

Я открыла и тут же закрыла рот. Я ожидала, что Стефан пообещает ее бросить. Я надеялась на это. А он, оказывается, принимает меня за полную дуру и намерен все отрицать. Ну, тогда я дура и есть!

В районе солнечного сплетения я ощутила такой сильный приступ боли, словно удар под дых. В тот момент мне самой захотелось убиться об стену. Или уж лучше Стефана. На этот раз мне нужно было как-то поквитаться с ним. Впервые захотелось причинить кому-то нечеловеческие муки.

По стремительно сменяющимся эмоциям на моем лице Стефан, вероятно, понял, что я нуждалась как минимум в дополнительных пояснениях.

— Мартина* — это ласточка на родном языке моей мамы, — он усмехнулся и взъерошил мне волосы. — А ты, оказывается, истеричка.

И мне стало очень тепло от того, что он сказал и что выбрал слово «мама» и как нежно это прозвучало. Но я не была готова так легко перестать злиться.

— Нет, не истеричка. У меня только панические атаки, — сказала я, глядя на него с укором.

Вместо слов он подхватил меня на руки и вынес в коридор. Его лицо сделалось непроницаемым, и по нему вновь ничего невозможно было прочесть.

— Куда мы идем? — растерялась я.

— Мы идем мыться.

Стефан поставил меня в ванную к себе спиной и включил душ. Обернувшись, я увидела, что Стефан сосредоточенно вспенивал мочалку и, заметив, что я за ним наблюдаю, достаточно властно повернул меня обратно лицом к стене. А мне так хотелось смотреть на него.

Больше он не произнёс ни слова. Но когда первый раз медленно провел мочалкой по моим плечам, то я вздрогнула. А Стефан заскользил ею вниз по спине и, дойдя до поясницы, поднялся обратно. Все его движения были размеренными, умиротворяющими, было заметно, что к мытью он подходил так же обстоятельно, как и ко всем другим вопросам.

Но мне не становилось спокойнее. Дыхание сбивалось и голову снова заволокло приятным туманом. Стефан каждый раз доходил до ягодиц и вновь поднимался к плечам, чтобы с каждым новым движением опуститься чуть ниже и еще ниже. До ямочек на пояснице, до косточки, завершающей позвоночник, до середины попы. Наконец, он полностью на ней остановился, сконцентрировался. Неспешно распределял пену по мягкому месту, иногда как бы случайно попадая пальцем между ягодиц, но не раздвигая. Я услышала, какими судорожными сделались его выдохи. Мужчина старался удержать контроль.

Он чуть пододвинул мою ногу в сторону и в образовавшуюся между бедрами щель сунул мочалку. Осторожно прошелся ей между ног и вернулся обратно. Сердце было готово выскочить из груди, а от осознания сладости и порочности его действий меня накрыло такой волной возбуждения, что я не удержала стон. Расценив его как призыв, Стефан поднял одну мою ногу и согнутую в колене поставил на бортик ванны. На этот раз я распахнулась гораздо откровеннее.

Он сжал в кулаке мочалку над моей раскрытой попкой и пенная прохладная струйка потекла между ягодиц. Я задохнулась от ярких ощущений и непроизвольно прогнулась в спине, встречаясь напряженными сосками с показавшейся ледяной гладью стены. А Стефан еще усилил мое восприятие, откинув мочалку и, следуя пальцем по складочкам по направлению стекающей пены. Этот контраст теплого душа и холода; явного, яростного, опаляющего желания моего мужчины и его непоколебимого молчания подействовал на меня, как взрывная волна. Желание поглощало, подчиняло, лишало разума. Вспыхнувшее внутри меня пламя разгоралось в самом низу живота, обещая сжечь нас дотла. Я изгибалась в его руках, бесстыдно подалась бедрами к мужчине.

— Стеф… не могу больше, — жалобно захныкала я.

Но также молчаливо и повелительно Стефан удержал меня одной рукой за талию. А вторую руку он подставил под воду, чтобы смыть пену. Кажется, я догадалась для чего, и у меня пульс зашкалил от предвкушения.

Он проник в меня сразу двумя пальцами и я забилась, задергалась, как страдающее животное. По моему телу словно проходили судороги удовольствия. Он входил в меня пальцами, а я чувствовала каждую фалангу. Остро, порочно и немыслимо прекрасно. Он истязал меня своей лаской, дарил ни с чем несравнимое наслаждение. Я прислонилась разгоряченной щекой к кафелю, царапала стену прижатыми руками.

Я жаждала, чтобы он взял меня по-настоящему. Я желала его. Словно цветок на встречу солнцу, я раскрывалась под его натиском.

Наконец, он сжалился и вытащил пальцы, заменяя их членом. Но как бы Стефан не растягивал меня пальцами, я все равно оказалась не достаточно готова к его размеру. Внутри меня все так набухло, что он еле протиснулся и замер. Нетерпеливо повела бедрами.

— Пожалуйста… пожалуйста… — я уже молила его о продолжении. На глазах выступили слезы.

— Сейчас, ласточка, потерпи чуть-чуть, — сцепив зубы, пообещал он, — Ты такая нежная…

И он осторожно задвигался. А мне хотелось быстрее, жестче, сильнее.

Мы упивались друг другом. Я трепетала. Я теряла себя, таяла.

Стефан, впиваясь пальцами в мои бедра, начал наращивать темп. Да, вот теперь было так как мне нужно! Резко, с оттяжкой, без поблажек.