Пристрелите нас, пожалуйста!

– Я бы дал. Но он не берет, – вздохнул Аркадий Павлович. – Поэтому он сейчас наверняка дома. Те, кто берет, в Египет укатили. Или куда подальше, на Мальдивы или в Таиланд. А этот честный. Дурак. Денег не взял, еще и дело хотел завести о даче взятки должностному лицу. Хорошо, Моисей Яковлевич меня вытащил.

– Но это было давно…

– Он мне еще звонил. Этот следователь. То есть я ему. Когда склад обчистили. Просил посодействовать. Мне страховка была нужна, а там дело темное. И не без моего участия, – скромно сказал Аркадий Павлович.

– А при чем тут страховка? Почему ты ему-то звонил?

– Во-первых, мир тесен. Они небось все друг друга знают, в органах. А во-вторых, его перевели. На повышение пошел. Сейчас зампрокурора. По нашему, кстати, округу.

– И что он тебе сказал?

– Что взятки давать нехорошо и по мне давно тюрьма плачет. Хотя я только намекнул. К его мнению уж точно прислушиваются. Репутация-то безупречная. Уж сколько раз его проверяли! Я и сам, каюсь, телегу накатал, после того звонка.

– Полезное знакомство, – съязвила Ульяна Федоровна. – Как его зовут?

– Савелий Игнатьевич.

– Старый, что ли? Имя какое-то древнее.

«А сама?» – хотел съязвить Телятин, но удержался. Сказал со вздохом:

– Немолодой. С принципами, сволочь.

– А ты его сломать пытался.

– Пытался. И так заходил, и эдак. Бесполезно. И сейчас не хотелось бы звонить. Да нужные-то люди все разъехались. И вряд ли они помогут. У нас с ними, как бы это сказать? Чисто деловые отношения. Они точно подумают, что я спятил. Или опился. Вся эта история кажется фантастической.

– Это правда, – согласилась жена. И тут же напомнила: – Аркаша, время идет.

– Лика, если б я знал! – развел тот руками. – Я звонил соседям, звонил в полицию, в «Скорую», пожарным…

– Позвони честному человеку, – пожала плечами Ульяна Федоровна.

– Но тогда я сяду!

– А если не позвонишь – умрешь.

– Я не могу…

– Решать тебе. В моей жизни давно уже ничего хорошего не было, так что я готова умереть.

– Как так: умереть? – вздрогнул Аркадий Павлович.

– Ты еще не понял, что все серьезно? Свидетелей в живых не оставят. А мы – свидетели.

– Я не хочу в тюрьму!

– Как скажешь… Мы задохнемся в дыму. Может, лучше с крыши прыгнуть?

– Но что я скажу?

– Правду. Что ты нанял киллера. Правду легко говорить. А вот если ты будешь мямлить и запинаться, он тоже подумает, что ты пьян.

– Это бредовая идея, – пробормотал Телятин. – Мы уже столько лет не общались. Он наверняка сменил номер мобильного телефона. Он ведь теперь зампрокурора…

– А ты проверь.

– Да пожалуйста! – Аркадий Павлович сопя стал тыкать пальцем в кнопки. – Где он у меня? Ага… «Полезные знакомства»… – Але? Савелий Игнатьевич? С Рождеством! Узнали? Ах, определитель номера… Еще не спите? Бессонница, понимаю… При такой-то работе… Что надо? А почему как Телятин, так сразу: что надо? Такой я человек… Да, собственно… Понимаете, Савелий Игнатьевич, я попал в историю. Заказал жену. Да, вы правильно поняли: киллера нанял. Друг мой, директор частного охранного предприятия, посодействовал. Какого-то чеченца уговорил. Не в смысле, что с Кавказа, а воевал там. Вообще-то он русский. Но с головой не в порядке. У меня? Нет, у меня в порядке. Да, трезвый. Не до шуток мне, Савелий Игнатьевич. Моя жена, к несчастью, все узнала. То есть к счастью. – Телятин вытер тыльной стороной ладони пересохший от волнения рот. – И вот сидим мы с ней на чердаке… Заперли нас. Потому что киллер пришел к нам домой и… В общем, решил убрать всех. И ее, и меня. Кончить, одним словом. Подожгу, говорит, дом. Не удивляет? У меня батарея садится, Савелий Игнатьевич, – жалобно сказал Телятин. – То есть уже села. Вот позвонил вам – и все. Что хочу? Жить хочу. Не удивляет? Что-то подобное ожидали? Да, засчитайте как чистосердечное признание. Только спасите! У…

Телятин растерянно посмотрел на телефон.

– Что? – спросила жена.

– Все. Умер.

– Кто? Савелий Игнатьевич?

– Телефон!

– А следователь? То есть зампрокурора?

– Живой, что ему будет?

– И что он сказал?

– Что засчитает мне чистосердечное признание.

– Но он пришлет сюда полицейских? Как быстро?

– Не знаю. Он даже адрес не спросил. Вообще-то он его знает. То есть знал. Но это было так давно… – Телятин вздохнул.

– Все правильно: зачем ему это? Искать адрес какого-то мебельщика, к тому же вора…

– Я не вор!

– Вор, – ласково сказала Ульяна Федоровна. – Ты вор, Аркаша, и прекрасно это знаешь. И со складом ты темнил. Сам же его и обнес. Твои люди. Или, скорее, Гарика. Страховку хотел получить, кредит вернуть. На месте Савелия Игнатьевича я бы тебя просто послала, как это сделали все остальные.

– Меня не послали!

– Тебя послали. У тебя никого нет. Кроме денег. Деньги есть, это правда. Но деньги – это не кто, а что. Неодушевленное. Они сами никуда не побегут. Надо, чтобы кто-то с ними побежал ради тебя. Есть люди, которые способны рисковать жизнью ради тебя? Необязательно жизнью. Хоть чем. Которые к тебе относятся как к человеку, а не как к кошельку?

– Ты есть, – тихо сказал Аркадий.

– А как ты со мной обращался? – так же тихо спросила Ульяна Федоровна. – Вот и подумай: стоило оно того?

– Лика…