Пристрелочник

-- Так. Всё забыть, слушать сюда. Первое. Ноготок, возьми среднего, хмыря-жадину. Отведи... вон, в сарайчик. Расспроси. Сколько их, какое оружие, где стан, где наших рыбаков держат. Не стесняйся - мне он больше не нужен.

-- Ваня, ежели пленного запытать... это ж не случай, вроде ненароком схлестнулись, это ж...

-- Николай, не суетись. Своих людей я не отдам. Пляши от этого. Второе: "Русской правды" на них нет - вирой не обойдёмся. Значит - вражда. Забудь про торг - думай про войну. Как сделать её хорошо. Чтобы ворогов не осталось вовсе. Понятно? Третье: наших надо от мещеряков высвободить. Итого: меняем. Потом - истребляем. Думайте - как.

Дальше... народ у меня сообразительный. Насчёт "резаться" - вполне. Сорвали ребят с работ, собрали Пердуновскую хоругвь, добровольцы сбегали лодочкой за Гребнёвские пески - проверили отсутствие остатка дозорных.

Тут уже и хмырь у Ноготка в руках разговорился. Стан мещеряков стоит на середине южного берега озера. Там к нему подходят отроги единственной здесь горки. Место сухое, но у воды. Народу было десятка три. Оружие - охотничье, не боевое. В смысле - нет доспехов, мечей. Они ж на рыбалку шли! Сам посёлок сильно южнее, вёрст двадцать. Там - бабы да детвора. Под полторы сотни голов. Виноват - душ. Крещённые же!

Ну и пошли мы, "рядами и колоннами". В смысле: два ботника идут то - рядом, то - колонной, то этим... уступом.

Чарджи с Ивашкой через Оку "рязаночкой" починенной перебрались, выше поднялись и хоругвь - своим маршрутом повели, посуху. А я, в двух этих... душегубках, с двумя пленниками в наручниках, на дне их собственных лодок скорченных - протокой.

Две версты, неторопливо гребя, внимательно разглядывая прибрежные заросли на предмет... неожиданностей и неприятностей. Были там в конце какие-то шевеления. Я, чисто на всякий случай и во избежание, вздёрнул главного мещеряка за шиворот, показал камышам морду его. Хоть и кляпом перекошена, а узнать можно.

Там что-то прошелестело. Сухан послушал и сказал:

-- Ушли.

Потом уточнил:

-- Убежали. Двое.

И мы погребли дальше.

Какие чувства испытывает человек, идя лодочкой мимо заросших берегов русских речек, я уже рассказывал. Когда из Вержавска угрёбывал. Так что - ничего нового. "И - пропотел".

Вывалились, наконец, в озеро и, потихоньку ещё пол-столько. Но уже держа дистанцию до берега - стрелу исподтишка не влепят.

Наконец, дошли до лагеря мещеры. Неширокая долина между двумя гребнями, поросших лесом. Повыше три балагана - жерди, крытые корой. Ниже, вдоль берега - сушилы и вешалы. На песочке - штуки четыре долблёнки. Типа нашей. Почему в здешних краях не делают каркасных пирог - не знаю.

Народу - никого, хотя в трёх местах дым от недавних костров идёт.

Подошли на полста шагов к берегу, снова вздёрнул ихнего "посла".

-- Эй, на берегу! Давай меняться! Ваших на наших.

На второй лодочке Салман их мальчишку приподнял, над бортом покрутил, назад в лодку сунул. Тишина. Молчат. Они что, думают, что я подойду к берегу, вылезу на песочек, а они тут из-за своих... вешал - по-выскочат, нас стрелами - по-натыкивают?

Ждём. Тихо. Стрекозы летают. Птицы молчат. Рыбы плавают. Раки ползают. Наверное. Время идёт. Ждём.

Парнишка из моей молодёжи - его на второй ботник к Салману взяли - нервничает:

-- Господин воевода, может ещё покричать, может, не услышали, может они вообще... нету.

Привыкли ребятишки к порядку. К ясности, определённости. А тут... сплошной "аллах акбар". Опять же: отряд не военный, а рыболовный. Как всегда в артельном труде на Руси: дискуссия с мордобоем без регламента до консенсуса. Мордобоя не видать. Так и консенсуса тоже! Ждём.

Коллеги! "Ждать да догонять - хуже некуда". Так вот: этого "хуже" в средневековье - по самые ноздри. Вы на таможне под Новый Год не отстаивались? По 12-14 часов на морозе с малыми детьми - терпели? Тут терпежа нужно ещё больше. И - чаще.

Что-то там происходит. Вон связка рыбин на сушиле шевельнулась, вон тряпка на двери балагана сдвинулась, переговариваются, вроде...

-- Ты кто такой?!

-- Я - Воевода Всеволжский. А ты кто?

Из-за сушилы появляется голова в шапке:

-- Я - он. Актанай.

Коллеги, вам всё понятно? Титул и имя - марийское. Племенной приёмыш, или скорее - полукровка. Внешность - по литераторам 19 века:

"Что касается до мещеряков, то личность их в этих местах носит грустное впечатление. Народ в этих местах мелок, слаб, не развит".

"Неразвитый" явно нервничает, но хорохорится. Из укрытия вылезает крайне осторожно. Но - без оружия в руках.

-- Эй, он. Забирай своих, отдай моих.

Вокруг него за укрытиями, невидимо для меня, сидят больше двух десятков суфлёров. И все... суфлируют. Вам когда-нибудь подсказывали "в три струи"? Тогда вы понимаете: мужичок крутит головой во все стороны. Снизу, из-под сушилы высовывается голая грязная рука и дёргает его за штанину, пытаясь привлечь внимание. Он её пинает, отскакивает. И понимает, что уже весь на виду. Был бы у меня лук - он был бы покойником. Но он ещё жив. И это его успокаивает:

-- Эй, Воевода. Где остальные?

-- Дома оставил.