Пристрелочник (СИ)

У меня был очень маленький опыт: приём «Велесовой голяди», подчинение «Паучьей веси». Здесь всё было больше и сложнее. Но я хоть знал — с чего начать и чего ждать. Позже, когда возможности мои стали больше, мы «переваривали» такие общины целиком. Наработали соответствующие способы, создали ресурсы, обучили людей. А вот в первый раз… тяжело.

— Зря ты их отпустил. Гля скока. Сотни три гривен могли бы взять.

— Уймись, Николай. Нам их не прокормить и не разместить. Пусть соплеменники кормят, греют да обихаживают. Свой хлеб тратят. И имеют наглядный пример глупости. Давай-ка лучше, не дадим пропасть оставшемуся.

Это выглядело неразрешимой проблемой. Три десятка коров и два десятка лошадей, птица, свиньи, овцы, собаки… Семь здоровенных крестьянских хозяйств, с запасами на зиму для двух сотен жителей. Не считая всякого, столь любезного сердцу Николая, притащенного разнообразными купцами, импортного барахла. Четыре десятка пленников в ременных путах. И два десятка родственных им самочек.

Мы перемещали людей и имущество в обе стороны. А, например, скот и птицу почти не трогали. Сама Стрелка перенаселена — часть жителей отселили на «Кудыкину гору».

Для защиты поселения, и запасов в нём, пришлось выделять силы, построить общий тын, поставить сигнальную вышку на отроге, перестраивать сами подворья, приводя их к тому стандарту, который выработался у нас в Пердуновке — «белая изба».

Воинские победы — изнурительны по своим последствиям. На меня, на всех нас — свалилась куча дополнительных расходов, забот, головоломок.

Главная — люди. Непросто подобрать новых руководителей для отдельно стоящего поселения.

«Кудыкина гора» превратилась в испытательный полигон новых — технологических, организационных, кадровых — решений. Применить без модификации опыт перестройки Паучьей веси — невозможно. Пришлось придумывать новое. Воспитывать новых людей. Понимающих технологию изменения и управления такими селениями.

Количество подобных «вели», попавших под моё управление, вскоре чрезвычайно возросло. Я не собирался оставлять туземцев в их прежних условиях проживания, технология переделки их селений была весьма важна.

Безусловной и очевидной проблемой были невольники.

У меня образовалась «гремучая смесь»: мусульмане, насильно снятые с каравана, и захваченные эрзя не были врагами друг другу. Понятно, что они довольно быстро установили контакты между собой.

Среди рабов были купчики, были бойцы, из тех, кто при досмотре каравана попытался спрятать оружие. Люди изворотливые, отважные, привычные к конфликтам с дракой. Но они были здесь чужими: не знали местности, не знали здешних жителей. Только это удерживало их от побегов и мятежа.

Новые пленники — менее сообразительны, неопытны в бою. Но они — местные. Они знали, что через 10–20 вёрст по хорошо знакомой дороге, они придут в родственный «рой» их родного племени. Где их накормят, обогреют и защитят.

Разделить пленников — невозможно. У меня нет отдельных тюремных блоков с колючей проволокой, прожекторами и пулемётчиками.

Третья категория — пленницы. Их режим был, естественно, более свободным, они довольно много контактировали и с рабами-односельчанами и с рабами-мусульманами.

Наверное, их всех надо было перебить. Не обеспечив полный контроль над принуждаемыми — не следует их принуждать.

Но… «жаба»! Мне надо срочно копать ямы под хлеб и под зимницы, ставить печки и обустраивать глинище, вывести из повседневного рабочего процесса для восстановительных тренировок своих бойцов, ставить вышки, ходить за захваченной скотиной, корчевать пни — когда землю схватит мороз будет значительно тяжелее, тесать брёвна, обустраивать лагерь, строить лестницу на Окский берег — вынос хлеба обернулся одной сломанной шеей, сотрясением мозга и тремя переломами…

Я ожидал побегов или мятежа. Для подготовки — осознания, обнюхивания, распределения ролей и составления планов… — людям нужно некоторое время. Мы пытались понять формирование групп, выявить потенциальных лидеров. Тасовали рабов, меняли условия содержания и место работы… Увы, кроме планируемых акций организованного сопротивления, бывают спонтанные.

Первые несколько дней прошли тихо.

Я был на глинище — радовался. Горшеня слепил свою первую печурку. Здел, здел и выздел. Теперь там пекли огнеупорный кирпич из притащенной из Ярилиного «слоёного оврага» глины. Чудаки, прикованные к тачкам, таскали их за 6 вёрст.

Откуда тачки? — Звяга сделал. Нашли у «уток» телегу с колёсами. Одну. На кой чёрт она им тут нужна была?! В Бряхимов ездить? Распилили пополам — получилось две двухколёсные тачки.