Пристрелочник (СИ)

Кувшин. В горлышке — стакан с дырками. Факеншит! Дырявый стакан для вина! Ну совершенно не по-людски! В стакан наливают вино. И оно — вытекает! Блин… Но не просто так, а в глубокие спиральные бороздки по телу кувшина. К нижним концам бороздок подставляют восемь стаканчиков. И что характерно: рОзлив — поровну! Всегда! Физика ж, итить её ять! Проделиться — невозможно. Хотя, конечно, если водку так разливать…

Домница на Гнилопяти тоже имеет восемь канальцев. С шагом 20–25 см, шириной 6–7, глубиной 4–6, в конце каждого — выемка, диаметром 8-10 см. Не! Не под рюмки! Внутри — не вино, а чушки железного шлака. Там же рядом найдено сопло. В 14 см длиной, для дутья.

Влияние дутья на варку железа здесь очень хорошо понимают. Даниил Заточник, сам себя называющий «смысленым и крепким в замыслах», пишет, что «не огнь творит разжение железу, но надмение мешное».

«Надмение» — дутье; отсюда надменный — надутый.

Понимание это доходило в более поздние времена и до посторонних людей. Виктор Гюго писал:

«…Северные фьорды и архипелаги — это царство ветров. Каждый глубоко врезающийся в побережье залив, каждый пролив между многочисленными островами превращается в поддувальный мех…».

Что и обеспечивало процветание кузнецов эпохи викингов.

Так что, я ничего такого, чего-то сильно небывалого — не придумал.

Другое дело, что я проскакиваю разновидность домниц под названием «штукофен» — «высокая печь». На русский слух звучит… неоднозначно. «Уелбантурить штуку феном»… Кого будем называть «штукой», и что подразумевается под «феном»? Тут столько смысловых вариантов…

Название немецкое. Хотя изобретены в Индии за тысячу лет до Р.Х. Нынче арабы строят их на Иберийском полуострове, в следующем столетии такие конструкции будут тиражироваться во Франции и Германии. Чуть позже будет — «блауфен»… Тоже — название не нравится.

Будем строить нормальную доменную печку. Большую. Первые, в Вестфалии во второй половине 15 века, были ростом в 4.5 метра. У меня — сразу 6. Надо ещё добавить подогрев воздуха, верхнюю часть сделать правильной формы, открытую грудь…

Так, об этом пока — никому! Металлургическая печка — «топлесс»?! Посчитают сумасшедшим. Что для меня — не ново.

Присутствующие зачаровано рассматривали процарапанную моим дрыном по склону на макете канавку и тяжко соображали — а почему ж мы сами до этого не додумались? Ведь все всё видят! Сквозняк на обрыве даже шапки срывает. Что высокая труба даёт сильный жар — знают. А вот собрать вместе…

На территории Советского Союза была 21 труба высотой 320–330 метров, начиная с Углегорской и Запорожской ГРЭС.

Нам такое не по зубам, тут и до «трубы Анконды» не дотянуть:

«Кирпичная дымовая труба высотой 178,3 метров стоит на бетонном фундаменте. Внутренний диаметр — от 23 метров в основании до 18 метров в верхней части. Толщина стен — снизу вверх от 180 до 60 сантиметров. Предназначалась для отвода газов из многочисленных печей для обжига медной руды. За счёт естественной тяги способна выбрасывать в атмосферу до ста тысяч кубометров газов в минуту».

«За счёт естественной тяги»… У меня чуть другой подход. «Естественная тяга» образуется из-за разницы температуры воздуха в самой печке и на вершине трубы. У меня — не «Анаконда». Ростом будет раза в полтора меньше, диаметром… на порядок. Ну и пусть будет она тянуть не сто тысяч кубов в минуту, а 10 — в секунду. А теперь сравните этот объём хоть — с кузнечными мехами, хоть — с моим вентилятором.

На эту, «естественную» тягу накладывается… «неестественная» — восходящие потоки воздуха, возникающие при движении воздушных масс вблизи перепадов рельефа. Западные ветра здесь достаточно часты. Как развернуть в устье печки северные и южные — понятно. Восточные… «Пролетая над Череповцом, посылая всех к такой-то матери…» — в смысле: создавая разряжение у вершины трубы… Вот в штиль — придётся ограничиться «естественным».

Мелочь мелкая, локальная деталь рельефа — Дятловы горы. Но позволяет не «воздвигать» трубу, а «тянуть» по склону. Построить «Анаконду» до 20 века — невозможно. Башни Кёльнского собора в 157 метров — 1880 год. Высота купола собора Святого Петра в Риме — 136 метров. Но нужно предварительно и сам собор построить! А здесь…

Имеем прогресс в концентрированном виде! Разница — в семьсот лет.

Потому, что увидел то, что не то что перед носом лежит — торчмя торчит и свет божий застит! Стену берегового обрыва. Препятствие, неудобство. Которое можно превратить в редкое преимущество, в основу для технологического скачка в области производства новых материалов.

А мы, хомо советикусы, такие! Наша соображалка — самая соображальная! Потому как выращены, вскормлены, вспоены — не с шеломов богатырских и концов копий вострых, а в условиях всеобщего дефицита и тотального равенства. Когда и украсть-то было не у кого. Приходилось самим изобретать, приспосабливать и уелбантуривать.