Пристрелочник

«Зимница, где после целодневной работы проводят ночи лесники, — большая четырехугольная яма, аршина в полтора либо в два глубины. В нее запущен бревенчатый сруб, а над ней, поверх земли, выведено венцов шесть-семь. Пола нет, одна убитая земля, а потолок накатной, немножко сводом. Окон в зимнице не бывает, да их и незачем: люди там бывают только ночью, дневного света им не надо, а чуть утро забрезжит, они уж в лес лесовать и лесуют, пока не наступят глубокие сумерки. И окно, и дверь, и дымволок (Дымволок, или дымник, — отверстие в потолке или в стене черной избы для выхода дыма) заменяются одним отверстием в зимнице, оно прорублено вровень с землей, в аршин вышины, со створками, над которыми остается оконцо для дымовой тяги. К этому отверстию приставлена лестница, по ней спускаются внутрь. Середи зимницы обыкновенно стоит сбитый из глины кожур (Кожур — печь без трубы, какая обыкновенно бывает в черной, курной избе) либо вырыта тепленка, такая же, как в овинах. Она служит и для сугрева и для просушки одежи. Дым из тепленки, поднимаясь кверху струями, стелется по потолку и выходит в единственное отверстие зимницы. Против этого отверстия внизу приделаны к стене широкие нары. В переднем углу, возле нар, стол для обеда, возле него переметная скамья (Переметная скамья — не прикрепленная к стене, так, что сбоку приставляется к столу во время обеда) и несколько деревянных обрубков. В другом углу очаг с подвешенными над ним котелками для варева…

Непривычный человек недолго пробудет в зимнице, а лесники ею не нахвалятся: привычка великое дело. И живут они в своей мурье месяца по три, по четыре, работая на воле от зари до зари, обедая, когда утро еще не забрезжало, а ужиная поздно вечером, когда, воротясь с работы, уберут лошадей в загоне, построенном из жердей и еловых лап возле зимницы. У людей по деревням и красная никольщина, и веселые святки, и широкая масленица, — в лесах нет праздников, нет разбора дням… Одинаково работают лесники и в будни и в праздник, и… никому из них во всю зиму домой хода нет. И к ним из деревень никто не наезжает».

Описание от Мельника-Печерского довольно точно даёт картинку нашего будущего этой зимой.

Разница… Лошадей у нас нет. Праздники… какие-то будут. Не верю я, что человек может неотрывно, монотонно, единообразно проработать три-четыре месяца каждый день. Хомнутый сапиенс — иначе устроен. Да и производительность труда падает, а травматизм — нарастает.

Из деревень… может, кого и принесёт нелёгкая. После ушкуйников и мещеряков — я от соседей добра не жду.

Кому-то, той же Маре, будут другие работы. А так… лесоповал, домострой. И — уборка снега.

Лепим «мурьи» для всех!

Сформировали бригады, определись с участками работ. Поспорили насчёт места этих «зимниц»: я требовал отнести их на две версты от самого острия Стрелки. Времянки же! Да и другие доводы были. Определились с местами для бани, для поварни, для складов, для производств…