Пристроить шпиона

Дикий день, совершенно сумасшедшие эмоции вымотали до того, что хочется закрыть глаза и отрешиться от всего. Полностью уйти в летаргию. И проснуться… Лет так через сто. А можно и двести, почему нет?  И чтоб никого рядом.  Ни отца, ни гнусных Расщепаевых, ни… Ни Лешки. Главное, чтоб его не было, да.  Господи, как же я так попала-то?  В какой момент свернула не туда?  Хотя… Момента такого нет.  Есть моя слабость и неспособность постоять за себя, есть жестокость отца, которого я никогда не назову, наверно, больше папой.  Честно говоря, до сих пор не верится в происходящее.  Словно, я в кошмар какой-то средневековый провалилась.  Когда читала подобные истории, всегда дико удивлялась, а почему девушка, если явно не хочет замуж, молчит?  Она – овца, что ли, на заклание? Как так можно?  Тут прекрасно подходит поговорка про не судить.  Потому что, когда сама оказалась в такой дикости… Только тогда поняла, что есть выход, конечно. Есть. Но… Но его нет.  Для кого-то, может, есть, правда.  Но для меня – нет.

После того, как я окончательно отрезала себе путь к Лешке, на меня словно апатия напала. Непроходящая вялость, сонливость, отупение невероятное.

Я приехала домой, проигнорировав взгляд отца на своих босых ногах, ушла в комнату и легла.  А проснулась уже вечером, от звонка.

Карина, моя инструктор по йоге, с которой я на шесте танцевала как раз и целовалась потом, сухо сообщила, что все занятия отменяются, и она уезжает.  Когда я спросила, в чем дело, она рассказала, что кто-то заснял наш «танец» на мобильный… И ее поперли из клуба, а еще прицепились к тому, что у нее нет прописки в Москве, даже временной… И настойчиво попросили свалить из города и, желательно, из страны. Потому что гражданства у нее тоже нет.  Я попрощалась, надеясь в глубине души, что Карина не материт меня на чем свет стоит, и пошла к отцу.  В чем была пошла, то есть в платье коротком и босая.  Плевать уже на все было.

Отец нашелся в кабинете, он опять осмотрел меня напряженным взглядом, скривил губы:

- Решила по девочкам пойти? Парней мало? Ты вообще башкой своей думаешь хоть немного?

- Не-а, - я села на диван, скрестив ноги, вызывающе посмотрела на него, - зачем? Для этого ты у меня есть. Сам решения принимаешь. О чем мне, вообще,  думать, да?

- Черт… Алина… - он неожиданно встал из-за стола и двинулся ко мне, но я остановила жестом, выставив вперед руку.

- Не стоит опять театр подключать. Ты все равно херовый актер. Чего тебе реально, - я выделила это слово голосом, - надо от меня?

- Хорошо, - он вернулся за стол, пристально посмотрел  на меня, - хорошо. Выросла ты, что ли, у меня?

- Надо же! Заметил!

- Тогда умей отвечать за свои поступки. Это – один из признаков зрелости.

- Не надо мне тут прописных истин!

- Ну тогда закрой рот и слушай. – Голос отца зазвучал настолько холодно и отстраненно, что я поежилась невольно, подумав о его бедных подчиненных… Как они еще все поголовно от нервного энуреза не страдают? – С сегодняшнего дня я выхожу на усиление по ведомству… Сроки пока неизвестны. Генерал Расщепаев любезно предложил тебе пожить в его загородном доме это время. Как невеста его сына, ты, разумеется, согласишься…

- Нет! – вырвалось у меня возмущение, - нет! Ты не заставишь меня! Да, в конце концов, сейчас не средневековье! Ты совсем с ума сошел, что ли? Я лучше  прямо сейчас из дома уйду! В чем есть, да!

- Хорошо, - кивнул он спокойно, словно ожидал от меня этого взрыва, - иди. Прямо сейчас. Но только подумай вот о чем… Твоя подружка-лесбиянка… Она уехала уже, кстати? Так вот… Ты думаешь, это я приказал ее выслать? Ошибаешься. И сильно ошибаешься насчет того, что это я решил все вопросы с твоими однокурсниками…

- Это… Это все он? Расщепаев? – мне упорно не верилось в этот бред. А еще в то, что отец прогибается. А он сейчас реально прогибался. – Но… Блин, ну это же бред…

- Алина… Бред – не бред, но все так и есть. Ты многого не понимаешь… Скажу лишь то, что у Расщепаева есть возможность надавить на меня. А у меня нет возможности ему… Отказать. Если ты выйдешь за порог этого дома, именно так, как хочешь, то есть, босой и без нижнего белья, то окажешься в постели  Расщепаевского наркомана быстрее, чем моргнуть успеешь. И я ничего не смогу сделать. Вернее… Смогу, конечно. Но это будет последнее, что я сделаю в этой жизни. И не факт, что после этого ты-таки не окажешься там, где я уже говорил…

- Отец…

- Не надо ничего говорить. Во-первых,  я не смогу тебе ничего ответить. И, во-вторых… Я продумал стратегию, при которой я смогу тебя защитить. И сделать это законным способом. Но для этого нужно сейчас… Прости меня за это, Алина.

- Отец… Но ведь он заставит меня лечь под… Вовчика… Отец…

- Лучше немного изваляться в грязи выжить, чем сдохнуть. Тоже, кстати, перед этим извалявшись в грязи. Но гораздо сильнее. Потому что меня не будет, и защиты тебе никакой – тоже.

- Да ее и так нет!

- А вот тут ты сильно ошибаешься.

Голос отца опять зазвучал отстраненно и холодно. Он, словно шахматист, просчитывал партию и прикидывал, в какой мере может пожертвовать фигурой. Мной.