Приступ волшебства

Зато Шатрэн нашелся в зельеварческой подсобке, где ему в принципе место. Он хорошо себя чувствовал, порядок и чистота добавляли комфорт, а еще его здесь никто не доставал. Кроме меня. На какие-то доли мгновений в его зеленых глазах я заметила удивление, но не более того.

— Я чем-то могу помочь? — спросил Шатрэн, явно намереваясь заняться чем-то таким, чему я буду только мешать. Но я все равно кивнула. Почему-то наглеть в его присутствии мне было комфортно. Очень.

— Председательница дала мне фамилию и заселила в комнату. Сказала, что я теперь кадеми Академии Трех Сил. И что дальше мне с этим делать? Ну, не знаю. Расписание там или еще что-нибудь. Я раньше никогда не обучалась в магических академиях и не знаю, как здесь все устроено, и что мне нужно сейчас делать.

— Во-первых, желательно позавтракать, — тяжело вздохнул Шатрэн, осознавая, что так просто я от него не отделаюсь. — Раз председательница сказала, что теперь ты кадеми, значит все так и есть. Можешь не беспокоиться о документах.

Шатрэн щелкнул пальцами, и на очищенном от бумаг столе появился завтрак. Щелкнул второй раз, и появился завтрак на вторую персону. Я в шоке смотрела на него, не понимая, как он это сделал. Папашка уверенно вещал, что немота — признак несостоявшегося мага. Я была уверена, Шатрэн не произнес ни звука! Как он тогда… вот это все провернул?!

— Ты никогда не сталкивалась с командными заклинаниями? — недоуменно спросил Шатрэн, глядя мне прямо в глаза, будто хотел убедиться в правильности своего предположения. — Удивительно. Даже странно. Командными заклинаниями пользуются повсеместно. Разве не ты говорила, что использовала командное заклинание «чет», чтобы пройти сквозь дверь комнаты, в которой тебя заперли?

— Может быть, — ответила я неуверенно. — У меня есть некоторые проблемы в теории магии. Местами серьезные. Везде.

Сегодня на завтрак подали тарелку тыквенной каши, два бутерброда с пластиком мяса и травяной чай. Порции были достаточно большими, чтобы ими можно было не только наесться, но и объесться на сутки вперед. А ведь обед и ужин никто не отменял. Теперь я буду ходить в столовую и не буду голодать. С одним вопросом я вроде бы разобралась. Надо будет только расположение столовой найти.

— Поедим, и я посмотрю, куда тебя пристроила председательница, — пообещал Шатрэн, легким движением руки пододвигая к столу второй стул. — В следующий раз поешь в столовой, а не ко мне бегай. Будет нехорошо, если местные сплетники насочиняют что-нибудь нехорошее о тебе.

О репутационных потерях среди местного населения я как-то не задумывалась. Мне здесь жить ровно до тех пор, пока я не найду способ вернуться домой. Все остальное меня интересовало крайне мало, если не интересовало вовсе. Но Шатрэн был удивительно заботлив как для человека, которого я чуть было не убила. По ошибке, напридумывав себе кучу ужасов на фоне стресса из-за похищения и насильственного переезда в другой мир, но все-таки я покушалась на убийство.

— Спасибо.

Мы молча поели, не отвлекаясь на разговоры. Я больше налегала на бутерброды, а Шатрэн — на кашу. Не удивительно, что он вырос таким высоким и сильным. Уж силу его рук мне довелось испытать в неравной схватке несколько дней назад. Если бы не эффект неожиданности, против него у меня вовсе не было ни единого шанса.

— Я в ближайшее время обязательно расскажу о командных заклинаниях. Они здорово упрощают жизнь. Тем более, что ты с ними уже сталкивалась.

Я ела, слушала и мотала на ус все, что говорил Шатрэн и жалела, что не была столь внимательна, когда он рассказывал мне об академии и о замке вчера. Много полезной информации наверное упустила. И по тому как тяжко вздохнул Шатрэн в начале разговора со мной, он вчера рассказывал мне и о том, как мне предстояло начать мою академическую жизнь в качестве кадеми.

— Что-нибудь известно о ректоре Алгарсисе и его приспешниках? О тех, кто меня похитил? — я закидала его вопросами, стоило только ему на секунду остановиться.

Я и хотела, чтобы папашка с соучастниками получили по заслугам и по закону, и не хотела одновременно. Я не знала, как в академии и в этом мире в целом отнесутся ко мне как только узнают, что я не жертва нелегальных рабовладельческих пережитков, а иномирянка. Как отреагируют и что сделают со мной после этого, почуяв безнаказанность? Я ведь не гражданка государства, в котором сейчас находилась. Я даже не знала его названия!

— Пока ничего. Ректору Алгарсису пока не выдвигали обвинения, но его причастность к «Изгнанию четвертого» подтверждена. Если бы только дознаватели получили тело кадема Дакара, то доказательств его виновности было бы достаточно. — Шатрэн задумался и положил вилку. — Не распространяйся об этом. Председательница старается подготовиться к его аресту как можно тише, без привлечения внимания. Нельзя позволить ему сбежать. Раз уж он участвовал в «Изгнании четвертого», то ему никогда не очиститься. Он не пройдет проверку. И тем временем ему никто не помешает сбежать заграницу, где его будет практически нереально достать.