Приступить к ликвидации

На столе лежали вещи, отобранные у Баранова. Пистолет "Чешска-Зброевка", модель "В", калибр 5,6, замысловатый нож, выполненный в виде лисички. Морду плексигласового зверька почти закрывала кнопка. Нажал - и пружина выкидывает узкое лезвие. Паспорт. Сложенная вчетверо бумага-броня. Удостоверение Москонцерта, где написана должность - артист. Данилов развернул броню. Бланк, печать. "Освобожден от призыва в армию по май 1944 года артист Москонцерта Баранов Евгений Петрович как участник фронтовых бригад". Подпись, печать. Все на месте. Только никому в Советском райвоенкомате не известен был гражданин Баранов тысяча девятьсот девятнадцатого года рождения. Там стояла отметка - выбыл в эвакуацию.

Еще лежали на столе деньги. Десять тысяч. Две пачки дорогих папирос. Записная книжка. И конверт местного письма, наполовину оторванный, но адрес на нем сохранился: Колпачный пер., дом 7, кв. 23. Латовой В. Р. для Баранова.

И еще одну вещь нашли в кармане пальто Баранова, "Голубень", сборник стихов Есенина.

Данилов прочел первое стихотворение - прекрасное стихотворение об убитой лисице, которое он впервые увидел еще в шестнадцатом году в журнале "Нива". Потом другое, третье...

Напевность есенинских строк на какое-то время заставила его забыться. Он потерял ощущение реальности и времени.

В двадцать втором году Данилов был на выступлении поэта в Доме печати, и его очаровал красивый человек, читавший стихи звучным, чуть грустным голосом.

Ему не пришлось побывать на похоронах поэта. Данилов в тот день был в Воронеже. Потом - госпиталь. И о смерти его узнал только через несколько месяцев.

В середине тридцатых годов о Есенине начали скверно писать. Некоторые ревнители поэзии называли его чуть ли не литературным подкулачником...

Стукнула дверь, Данилов неохотно оторвал глаза от книги.

Вошел Серебровский.

- Ваня, значит, ты все-таки этого парня заловил?

- Взяли мы его, Сережа.

- Допрашивал?

- Пока нет.

Серебровский взял со стола книгу.

- У него нашел?

- Да.

- Я в сорок первом однотомник Есенина выменял на три бутылки коньяка. Я Есенина и Симонова люблю очень.

- Лирик ты, Сережа.

- Ваня, ты когда этого парня допрашивать будешь?

- Да прямо сейчас.

- Не возражаешь, если я посижу у тебя?

- О чем ты говоришь, конечно.

Данилов поднял телефонную трубку.

- Приведите Баранова.

Серебровский сел на диван, в темноту, вытянул ноги, достал папиросы. В коридоре послышались тяжелые шаги конвоя. В дверь постучали.

- Да! - крикнул Данилов.

Вошел старшина.

- Товарищ подполковник, арестованный Баранов доставлен.

- Заводи.

У него даже ниточка усов обвисла. Совсем не тот был Женька Баранов. Совсем не тот. С фотографии глядел на мир самоуверенный красавец удачливый и избалованный. А в кабинете сидел человек с растрепанными волосами, в ботинках без шнурков, в костюме, который сразу же стал некрасиво помятым.

Данилов повернул рефлектор лампы к задержанному, и тот зажмурился от яркого света, бьющего в лицо.

- Баранов, вы находитесь в отделе борьбы с бандитизмом Московского уголовного розыска. Мы предъявляем вам обвинение по статьям 59.3, 72, 182, 73, 73.2, 107, 59.4 УК РСФСР*. То есть вы обвиняетесь в участии в бандитской группе, в подделке документов, незаконном ношении огнестрельного оружия, сопротивлении представителям власти, спекуляции, принуждении к спекуляции несовершеннолетних и уклонении от воинской службы. Вам понятен смысл статей?

_______________

* Статья УК РСФСР в редакции 1943 года.

- Ты забыл еще сто девяносто третью. Разбойное нападение на Елену Пименову, - сказал из темноты Серебровский.

Баранов молчал, только дышал часто и тяжело, как человек, взбежавший на десятый этаж.

- Вам понятен смысл статей, гражданин Баранов?

Баранов попытался что-то сказать, издал горлом непонятный звук.

Серебровский встал, шагнул в свет лампы.

- Ну, Артист, чего молчишь? Будь мужиком. Умел пакостить, умей держать ответ. А суд чистосердечное признание всегда в расчет принимает. Хочешь пойти молчком? Так по военному времени тебе по одной 59.3 высшая мера светит.

- Я никого не убивал! - крикнул Баранов. - Не убивал я и не грабил!

- А папиросы из продмага на улице Красина? - спросил Данилов. - Там, между прочим, Баранов, человека убили.

- Не был я там, не был! - завизжал Артист.

- Откуда папиросы взял? - Серебровский наклонился к задержанному.

Баранов испуганно дернул головой.

- Наслушался от блатников. Это у вас руками махать можно. Нам закон не позволяет. Ну?

- Давали мне их, - чуть слышно проговорил Баранов.

- Кто давал, не помните, конечно? - насмешливо поинтересовался Данилов.

Баранов молчал.