Приступить к ликвидации

Наконец женский голос ответил:

- Да.

- Можно Александра Петровича?

- Это из филармонии?

- Нет, из милиции.

Женщина на том конце трубки помолчала некоторое время, потом сказала:

- Минутку.

Белов уже знал, что Минин недавно вышел из больницы, что состояние его удовлетворительное и дело явно идет на поправку.

- Слушаю, - подошел к телефону Минин.

- Александр Петрович, старший лейтенант Белов из МУРа беспокоит. Вы бы не смогли уделить мне полчасика?

- Когда?

- Да прямо сейчас.

- Приезжайте.

Дверь Сергею открыла высокая красивая женщина.

- Что же вы не спрашиваете, кто там? - поинтересовался Сергей.

Женщина улыбнулась:

- А нам, товарищ старший лейтенант, уже некого бояться. Взяли все, что могли. Вы проходите, Александр Петрович ждет.

Минин сидел в кресле. Одет он был в темную байковую пижаму.

- Вы уж извините меня, - сказал он, - пока еще в себя прийти не могу.

Певец был желтовато-бледным, сложное переплетение бинтов окутывало голову.

- Вы садитесь, - пригласил он Белова.

Сергей сел.

- Слушаю вас. - Минин потянулся за папиросой.

- Александр Петрович, вы знаете Климова?

- Конечно. Очень милый человек, наш администратор.

- Вспомните, перед вашим... - Сергей сбился, не зная, как сказать.

- Вы имеете в виду перед ограблением? - усмехнулся Минин. - Да, Климов заходил. Говорил о каком-то концерте в госпитале.

- А вы не заметили ничего необычного?

- Пожалуй, нет. Только я дал согласие Климову, а утром позвонил в филармонию уточнить. А мне сказали, что ничего об этом концерте не знают. Правда, у нас такое бывает.

- Долго пробыл у вас Климов?

- Минут сорок.

От Минина Сергей позвонил в филармонию и точно узнал, что никакого концерта в госпитале не намечалось.

Значит, Климов приходил за другим. Квартиру он проверял, а потом наводил.

Он приехал в МУР и встретил в коридоре Никитина.

Тот шел, поскрипывая сапогами, насвистывая бесконечное "Утомленное солнце".

- Приехали? - обрадовался Сергей.

- Только я. Самолетом прилетел. Данилов и Муравьев на перекладных трясутся.

- Вышли? - спросил Белов.

- А то.

В кабинете Никитин развернул протокол допроса Шаримевского. Белов читал долго, потом засмеялся и положил перед Никитиным свои документы. Тот проглядел их, одобрительно хмыкнул:

- А ты молодец, Сережа. Вышел все-таки.

- Да разве это вышел, здесь работы еще на месяц.

- Пошли к Серебровскому, - Никитин подтолкнул его к дверям.

ДАНИЛОВ И СЕРЕБРОВСКИЙ

- Ну, с приездом, Ваня. Знаю, все знаю о твоих успехах. Какие мысли?

- Как ведет себя Климов?

- Обычно. Работа, дача, на городской квартире не бывает.

- За ним хорошо смотрят?

- Дай бог. Что думаешь предпринять.

- Брать его будем, Сережа, не думая. Что о нем известно?

- Тут, понимаешь, история романтическая. Климов человек слабый, ну, конечно, любил пожить хорошо. Женился на Кире Розановой, бабе шалавой, для которой, кроме ресторанов и Южного берега Крыма, никаких других развлечений не существовало. Климов зарабатывал немного. А ей жить хотелось. Вот и открыла она подпольный абортарий. Села. Он ее ждал. Она пришла в сороковом и еще пуще во все тяжкие пустилась.

- Красивая дама?

- Говорят, весьма ничего. Врачебную практику забросила, устроил ее дядюшка в меховой магазин. И подумай, в какой?

- Я тебе гадалка, что ли?

- Да в тот, который банда Пирогова колупнула.

- Так, - Данилов зашагал по комнате, - так. Видишь, откуда нитка-то идет?

- Твой Шаримевский показывает, что ушел один Лапшин, это он у Киры отсиделся. Роман у них. Знойная любовь.

- А при чем здесь Климов?

- Он любит ее, понимаешь, любит. Готов для нее на все. Ну и наводит, конечно. Деньги и ценности копит, думает вернуть свою красавицу.

- Откуда столь интимные сведения?

- Ты будешь смеяться, но от бывшей домработницы Климова.

- Сколько ей лет?

- Говорит, семьдесят пять, но я думаю, кокетничает.

- У тебя, Сережа, дар "колоть" женщин всех возрастов.

- Свойство характера. Иди пиши план опермероприятий.

ДАНИЛОВ

В гостях хорошо, а дома лучше. Только работы дома больше.

Иван Александрович чувствовал, что дело "докторов" входит в последнюю, заключительную фазу. Теперь ошибиться он не мог никак.

Целый день он провел на Остоженке, осматривал подходы к квартире Климова. Два проходных двора, черный ход из квартиры, сквозной подъезд, узкий проезд между домами, куда незаметно может въехать санитарный фургон. Все это было аккуратно нанесено на схему. И сразу же ожила схема. Плотно перекрыли работники милиции Остоженку.

Теперь дача. Стояла она среди недостроенных домов, рядом с дорогой, за которой начинался лес. Не то чтобы очень густой, обычная дачная роща, но все же лес. Перед дачей огромная поляна, метрах в двухстах одноэтажный бревенчатый домик поста ВНОС*. В нем девять бойцов и лейтенант.

_______________

* Пост воздушного наблюдения, оповещания, связи.

Данилов связался с их командованием и приехал на пост вместе с щеголеватым майором из штаба ПВО. Свободные от дежурства люди собрались в ленинской комнате.

- Товарищи бойцы и сержанты, - начал майор, - к вам приехал подполковник милиции Данилов. У наших органов есть к вам просьба и важное поручение.