Присвоенная

Какой же я идиот! Развел человеческие сантименты! Конечно, надо было охранять ее, беречь, как зеницу ока! Как я мог забыть о ее ценности? Не для меня — об этом я помнил каждое мгновение, но ведь были и другие, кому она могла понадобиться, как когда-то Мойре. Разорву на части! Сотру с земли, если хотя бы волосок… если хоть единый волосок…!

И только тут я понял, что запах приблизился.

Рычание затихло в моей груди.

У самого лица промчалась птица, так неподвижно и так долго я стоял, …а потом вмиг спустился с крыши, …и снова замер.

Намного ближе. Она в машине. Одна.

Наверное, она просто едет куда-то …по делам. Конечно, просто, по делам…

Но приближается.

Нет, даже не надейся!

А может все же?..

Я влетел в дом, сбив с ног кого-то из прислуги. Его полный ужаса взгляд и скребущие по полу руки остались позади меня в долю секунды. Мелькнули встревоженные лица Мойры и Дженоба. Я захлопнул дверь в библиотеку, метнулся к окну и распахнул его.

Ближе.

Дрожащий вздох сорвался с моих губ.

Неужели?..

А ведь она может просто ехать по главной трассе, и не свернуть на ответвление, ведущее сюда, к поместью. Мимо, …дальше… и дальше в другую сторону, туда, куда ей хочется. Мир велик, а она свободна.

Вздох сменился тихим стоном.

Порывом ветра я скользнул в свое крыло. Там в закрытой комнате, я целую минуту ждал. Потом рывком открыл окно.

Ближе.

А-а-ахх…

С прикрытыми глазами я медленно, чтоб не упустить ни атома, вбирал ее аромат, густеющий с каждой долей секунды, наплывающий волнами, в которых ощущались ее нежные губы, ее волосы, летящие по ветру, запястье под серебряным браслетом, шея — без украшений, атласная грудь, окутанная шелком платья, ее стройные ноги — никаких чулок и нижнего белья, лодыжки, обвитые кожаными ремешками… Диана…

Я слушал нарастающее пение мотора. Долго.

Сейчас я узнаю. Сейчас. Еще секунду. Лишь мгновение…

И она свернула.

— Да! — оглушительный, ликующий возглас вырвался из моей груди, и в тот же миг одним прыжком я перемахнул через подоконник и приземлился во дворе, вспугнув пару воробьев.

Стальная пружина внутри была на взводе, только отпусти, и я помчусь.

Она едет ко мне.

С чего ты взял? По этой же дороге она может ехать …к Мойре в гости.

Нет, глупости — ко мне!

Вполне. Ведь Мойра ее подруга, она ее не предавала, она спасла ей жизнь, когда ты ее чуть не убил.

Мои челюсти сомкнулись с лязгом.

Казалось бы, за столько лет я изучил это чувство вины вдоль и в поперек, но сейчас оно вдруг обрушилось на меня со всей мощью новизны. Что я ей скажу? Как посмотрю в глаза? А если она пройдет мимо меня, не видя, как тогда в горах? Что мне тогда делать? Что?..

— Иди к ней, — сказала Мойра из-за моего плеча.

И я сорвался с места.

Мир протянулся к ней, указывая направление цветными полосами на те секунды, что я был в пути.

…Нас разделяли два холма.

Стоя посреди дороги под блеклым летним небом, я ясно слышал сквозь рев мотора ее дыхание и биение сердца — размеренное. И чуял ее всю.

Почему она так спокойна?

Это плохо. Может, ей все равно, и она просто объедет меня, как препятствие, не удостоив даже взглядом… Что мне делать тогда?

Но если она едет ко мне… только «если», потому что иначе… я не сдержусь и секунды — поглощу ее всю без остатка …и растворюсь в ней сам без следа… навечно.

Если она едет ко мне…

Шорох шин почти заглушил звук мотора — ее машина показалась на вершине холма.

И я увидел ее.

Все такая же, какой я ее отпустил.

И снова другая.

Без единой морщинки на лбу — ни от лет, ни от волнения — она сосредоточено смотрела на дорогу, спокойно, непроницаемо, приближаясь с каждым ударом сердца,… и сбавляя скорость.

В пяти шагах от меня шины замерли.

Надо было пойти ей навстречу, открыть дверцу, улыбнуться, подать руку — быть джентльменом, …но я не мог сделать и шагу, не мог шевельнуться. Мне казалось — она исчезнет.

Она вышла под яркое солнце, и я задохнулся от счастья — она была в алом.

Шаг, другой,… и остановилась передо мной, окутывая своим ароматом, заполняя собою вселенную… Вглядываясь в мое лицо, ее глаза что-то напряженно искали… и не находили. Что же так во мне изменилось? Затаив дыхание, я смотрел на нежную руку, что потянулась ко мне и провела по левой щеке, …поджигая…

— Ты вернулась, — и не было сил сделать эти слова вопросом.

Все так же непроницаемо глядя, без единого слова, она слегка качнула головой, меняя весь мир. Навечно.

— Но ты говорила, что не простишь меня, — мне нужно было знать главное, — …что не в этой жизни…

И тут впервые она улыбнулась — тонко, незнакомо, чему-то тайному внутри себя и ответила:

— Значит, …мне придется начать для этого новую жизнь.

Она шагнула ближе.

И мир исчез в огне…

март-июль 2010