Присвоенная, или Жена брата

Фрея стояла рядом, в паре шагов позади меня, а я корчился от болезненного возбуждения. Я — лава. Я — чистый огонь. Он тек по моим венам вместо крови. Я весь пылал. Фрейдис Альдвин подожгла меня, ей одной под силу затушить этот пожар. Чем дольше она медлит, тем выше вероятность, что я не удержу пламя в себе. Оно выплеснется наружу и спалит всех к демонам. И в первую очередь саму Фрею.

В святилище было прохладно из-за толстых каменных стен. Солнце их не прогревало. Но я все равно снял камзол и повесил его на руку. Во-первых, мне было нестерпимо жарко. Будь в святилище даже минус и стены, покрытые льдом, я бы и тогда задыхался. А, во-вторых, мне надо было чем-то прикрыть свою реакцию на Фрею. А то так и до конфуза недалеко.

Я зажмурился до рези в глазах и задержал дыхание. И уши бы заткнул, не вызови это вопросы. Только так я мог отгородиться от наваждения.

Под песнопения служителей культа саркофаг закрыли и понесли в склеп, где отец обретет последнее пристанище. Матушке стало плохо. Когда саркофаг скрылся из виду, у нее закружилась голова. Забота об отце и его смерть сильно ее подкосили.

Фрея поддержала свекровь. Опираясь на нее, матушка покинула святилище. Люди постепенно расходились. Всех ждал прощальный ужин. Лишь мы с братом задержались в святилище. Уже смолкли песнопения, зал опустел, а мы все стояли.

— Теперь я глава крепости, — произнес я, не глядя на брата. Все потому, что мне было стыдно. Но даже осознание своей неправоты меня не остановило. — Отныне все будут делать то, что я прикажу.

— На что ты намекаешь? — напрягся Харальд.

Я медленно повернулся к нему:

— Я запрещаю тебе обсуждать произошедшее. Достаточно того, что ты разболтал отцу и матери.

— Ты еще скажи, что это я виноват в его смерти. Не мой поступок свел его в могилу.

— Я все сказал, — взмахнул рукой. — Узнает еще хоть кто-то, особенно Фрея, и я применю меры… к тебе.

— Угрожаешь? — сощурился Харальд. — Какая же ты сволочь, Арнэй! Ты разрушил мой брак просто так, из прихоти. Я теперь даже смотреть в сторону Фреи не могу, зная, что ты и она…

Брат взмахнул рукой. Он не находился слов, чтобы выразить всю степень своего негодования. Харальд спешно покинул святилище. Его переполняла злость, но не это меня зацепило в его словах. Послышалось, или он сказал, что не касался Фреи все это время?

Не передать какое облегчение мне принесли его слова. Я готов был заключить Харальд в объятия и расцеловать. Вот только он вряд ли поймет мой порыв.

Все это время я был сам не свой от ревности. Старался не думать, что происходит в супружеской спальне брата. В конце концов, он — муж Фреи и имеет на нее все права. Я вдруг понял — мне важно быть не просто первым, но и единственным. Чтобы отныне и навеки Фрея принадлежала только мне одному. Я сходил с ума при мысли, что кто-то касается ее. Мой брат или другой мужчина, неважно. Никто не должен приближаться к ней. Потому что она моя.

Харальд по собственной воле от нее отказался. Глупец! Я бы умер ради того, чтобы очутиться на его месте хоть еще на одну ночь.

А может… я вздрогнул. Нет, я не могу думать об этом всерьез. Однажды я уже совершил ошибку, и вот к чему все привело. Отец мертв, брат на дух меня не выносит, матушка презирает, а для Фреи я — досадная помеха, которую она изо всех сил старается не замечать. Все против меня. Я сам их так настроил.

Почему же я снова готов, наплевав на все, рисковать, чтобы заполучить Фрею в свои объятия? Хотя бы ненадолго. Всего на одну ночь. Снова ощутить, каково это — быть любимым ею. Все потому, что я точно знаю, насколько это потрясающее чувство. Я просто не готов от него отказаться.

Остаток вечера я думал об этом. Наблюдал издалека за Фреей, прислушиваясь к себе. Неужели решусь? Снова?

Я поклялся себе, что никогда больше не приду к ней. Это было однажды. Все, довольно. Как же наивен я был! Мне казалось, я удержусь от искушения, но эту жажду невозможно игнорировать. Я отчаянно нуждался во Фреи. Думал о ней, мечтал, фантазировал. Но этого было мало. Я не мог довольствоваться жалкими крохами особенно после того, как узнал, каково это — быть с ней.

Она красивая, чужая, недоступная. Или нет? Однажды я получил то, что хотел. Что остановит меня во второй раз — ревность брата? Злость матушки? Плевать на них!

Фрея — чистый соблазн. Как устоять? Платье это ее с открытыми плечами. Зачем его надела? Не могла выбрать что-то скромнее? Все-таки прощание с главой крепости.

Я чувствовал, что поддаюсь соблазну, и злился на Фрею за это. Из-за ее проклятого платья весь мой контроль летит в бездну.

Недоступная, значит. Чужая. Нельзя трогать, только смотреть. Вот и проверим.

Глава 17. Ночь примирения

Я была в отчаянии и готова разрыдаться. К счастью, на прощании с главой крепости слезы не вызовут недоумения.

Все рухнуло. Я окончательно потеряла Харальда, а вместе с ним надежды на спасение родной крепости. У меня было ощущение, что сегодня в саркофаг опустили не только тело Бальда Гидеона, но и всех моих близких. Я не знала, как дальше с этим жить.